Шрифт:
Могу и звоню…
Нет, по струнке никто не вытянулся.
Но отпустили, дело не завели.
Хотел бы я видеть холеную рожу Тимура и… не хотел бы.
Больно уж он на меня самого смахивает. Те же тонкие линии лица с восточными чертами.
Ксана, реально, не видит сходства между нами или делает вид, что не замечает?!
***
Я подкараулил Ксану возле дома. В последнее время только и делаю, что бегаю за ней, выслеживаю…
— Привет. Поговорим?
— Нет! Прощай. Тимур предупредил, что ты, скользкий червяк, смог выкрутиться… благодаря своим связям. Но предупреждаю… — глаза Ксаны сверкают. — Будешь меня доставать, я…
— Ну, что ты? Папочку ведь не попросишь о помощи? — хмыкаю я.
Конечно, борщу. Сам понимаю… Ошибка. Снова…
— Не попрошу, — взгляд Ксаны гаснет. — Папочка на твоей стороне. А ты силен, конечно… Воевать против девушки со всеми своими связями, — добавляет в голос презрения.
— Я не воюю, Ксан. Не воюю. Давай поговорим? — поднимаю руки. — Я был неправ.
— Не хочу я с тобой… Что?!
— Я был неправ.
Быстро опускаюсь на колени. Сегодня дождливо и мерзко. Тонкие брюки не по погоде сразу намокли.
Ксана опешила.
— Я. Был. Неправ! — чеканю.
Чего мне стоит вот так, в грязь, возле типичной панельки девяностых годов постройки бухнуться? Вся моя гордость с переломанным хребтом молчаливо стиснула зубы…
Глава 39
Ансар
Ксана смотрит на меня сверху вниз, в глазах — недоверие и шок.
Много шока!
Подобной выходки она от меня не ожидала. Я сам от себя в шоке, если быть честным. Не думал, что придется на коленях стоять. Однако упал без раздумий и не чувствую себя униженным этой ситуацией, скорее, провинившимся…
— Я ведь реально считал, что ты написала заявление. Потому что позвонила отцу. Позднее он показал мне снимки… Угрожал. Я решил, что ты пошла на это и тем самым решил подпитать свою… ненависть. Но ненависти нет. Есть только… Не знаю… Отрава какая-то. Желание болезненное. Я не знаю, — выдыхаю. — Я так долго делаю вид, что мне плевать, так часто обманываюсь, что уже сам не понимаю, сколько в моих чувствах самообмана, а сколько обмана со стороны. Знаю только то, что это зашло слишком далеко, и что я неправ. Тотально… Во многом. Может быть, даже во всем. И этого треша между нами не было бы изначально, признай я…
Ксана замерла, не дыша.
— Если бы я признался, что ты мне нужна. По-настоящему. Вот… Сейчас признаю. Ты мне нужна. Очень. Я наломал много дров. Знаю, что обижал тебя…
— Постоянно. Обзывал. Ни во что не ставил! Не верил! — повышает Ксана голос. — Ты… Ужасен. Ужасен, Ансар!
Она топает ногой по луже от бессилья, как маленькая девочка, и капли грязной воды летят мне в лицо.
— Спасибо, что извинился, конечно. Но я тебя простить не могу. Просто приняла к сведению, что ты способен сказать «прости». На этом — все, — отворачивается.
— Все? Ксана, нет. Постой! Ксана….
— Все! — рявкает она. — Я сказала, все. Или ты думал, что прилетел такой, красивый, секунду помочил коленки в луже — и все?! Прощено и забыто? Месяцы… — выдыхает. — Месяцы унижения. Презрения. Грязного отношения. Месяцы ты меня мешал с грязью… Твоя секунда унижения в луже — просто ничто.
— Хочешь, я каждый день буду в луже стоять? В этой же самой луже?
— Ты так и не понял, Ансар? Я просто ничего не хочу от тебя. Поэтому уехала. Ни-че-го не хо-чу! — делит по слогам. — Ни плохого, ни хорошего. Мне на тебя ровно!
— Поэтому ты запала на Тимура? Он ведь лицом так на меня похож, — хмыкаю я.
Ксана моргает, нахмурившись.
— Неужели не замечала? Да ладно… Присмотрись!
— Это… Это ничего не значит. Просто мой любимый типаж! — спохватилась. — Это мог быть он или кто-то другой…
— С моим, блять, лицом, — поднимаюсь из лужи. — Ты, будучи еще совсем юной, как запала на меня, так и…
— Спасибо, что открыл мне глаза. Теперь я уверена, это просто травма отвергнутой дурочки, которую можно проработать с психологом! — выкрикивает она и бежит вверх по ступенькам.
Вот уж нет… Не в этот раз!
Я успел ее схватить за руку и дернуть к себе.
Зрачки расширены, ротик соблазнительно приоткрыт.
Впиваюсь в него губами, сразу лезу языком, получив пинок коленом почти в пах. Попадает в бедро, но…. на вкус она все равно сладкая.
Бойкая. Боевая… Яркая…
Ангелочек?
Мм… Или нет?
Демоница?
Воительница?
Искушенная и искусительница в одном флаконе?
Я перебирал в голове слова, но не мог подобрать точных определений, знаю лишь одно — она — Та Самая.