– Согласен. – Брут отложил меч и встал в стойку. Сжатые кулаки прикрыли ухмылку. – Старый и косный я в любой момент могу сделать из тебя, открытого новому и прекрасному, молодую и румяную отбивную. На кулаках. En guard! А ну, докажи, что мои тренировки не прошли для тебя даром!

– Вызов принят! Как жаль, что мне приходится преподать урок человеку в столь почтенном возрасте… – Антуан небрежно разминал суставы.

– Эй, я старше тебя всего в полтора раза, сопляк!..

– Старик, не «в полтора раза», а на пятнадцать лет, если быть точным. Но нет, разве вправе я винить человека, чудом дожившего до седин, в неумении простейших арифметических счислений?

Не веря собственным ушам, да и глазам, Селин зажмурилась и вздохнула.

– Брейк, бойцы! Мореходы еще подумают, что вы это всерьез… – Она помахала бумагами в своих руках. – Лучше уж пустите силы на нечто дельное. Например, поразмыслите, какие реформы следует провести на острове, дабы охладить накал между фракциями. Если отбросить все витиеватые «реверансы» из донесений, в сухом остатке мы имеем, что Да-Гуа находится чуть ли не на грани гражданской войны… И на нас возложено ни много ни мало остановить закоренелую вражду местных племен и рассорившихся между собой пришлых. Но важнее всего покончить с главным злом – работорговлей!

Оба замерли и в удивлении уставились на де Круа.

– Что?! Птичка, ты же это не серьезно?

– Брут, я же просила… Без панибратства!

– Вы оба выросли у меня на глазах, так что имею право… Только ты мне зубы-то не заговаривай. Я так и понял, что нашей задачей станет утихомирить солемских святош, акифских алхимиков и прочих неплательщиков пошлин. Ну, может, еще дикарей, которые чего-то там не поделили. Но ты…

Погоди… что ты сказала про рабство??? Ты точно не перегрелась сегодня на солнце? Может, этот старикашка чет не то в снадобье от морской болезни подмешал?! Как там его…

– Маркиз. Его зовут Маркиз, – в подсказке послышалась ирония, – За месяц плавания вы впервые слышите это имя? Очень не советую называть его старикашкой даже между собой. Мало ли… Расстроите еще, и вот тогда даже тщательный выбор ингредиентов нашего кока вас не убережет от Маркизова негодования…

Все обернулись на капитана Витала.

Он стоял совсем рядом и что-то высматривал на горизонте. Не отрываясь от подзорной трубы, тот небрежно бросил:

– Судя по всему, вы попросту не представляете, с чем и с кем вам предстоит иметь дело. Да-Гуа – замкнутая и, хм… самодостаточная структура. Все выстраивалось и налаживалось годами. Новые порядки прогнозируемо получат отпор. Вашей делегации стоит хорошенько поразмыслить, прежде чем выступать с реформами для Да-Гуа… Впрочем, то меня никак не касается…

– Простите?.. – Селин опешила.

Влезать в их судьбоносную дискуссию?! Снова нахальный капитан плюет на все приличия! Эти мореходы – сущие дикари!

Витал обернулся, и на татуированном лице промелькнула тень насмешки:

– Идеалы – это, конечно, благородно, а энтузиазм всегда достоин похвалы. Ваши намерения по-настоящему прекрасны, но взяли вы совершенно не тот курс. Очень сомневаюсь, что вы сознаете, в какую опасную игру планируете ввязываться. Ваш «профессор» тут прав.

Брут тихонько выругался на сторону.

За время в пути капитан стал выглядеть совсем иначе. От усталого моряка, каким Селин его увидела в день отплытия, не осталось и следа. Правильные черты молодого, но мужественного лица подчеркивал легкий загар и росчерки гильдейских татуировок на гладко выбритых скулах. Как знала Селин, эти линии и зигзаги обозначали мореходные чины и звания. У шеи сиял белизной воротник рубахи. Из-под треуголки крайне простого, но изящного фасона виднелись аккуратно собранные с помощью черной ленты светло-русые волосы. Высокий же рост, статность и безупречную выправку подчеркивала заложенная за спину рука и отменно сидящий моряцкий камзол.

Внезапно смущенная Селин объяснила себе свою растерянность тем, что просто впервые обратила внимание на весьма экзотичный внешний вид капитана и для верности отметила два небольших кольца, продетые в правую бровь моряка. Спасительные украшения, на которые ей для самой себя было достаточно пристойно уставиться.

Капитан внимательно окинул пассажиров взглядом.

– Наслышан, что на званых приемах суровая действительность не в почете. Однако она такова: сейчас на острове почти все решают мейлонгцы с их обширными плантациями черноцвета. Впервые слышите? Он используется для производства черного молока… И эти ребята даже посерьезнее тамошних акифских алхимиков будут с их черным рынком ядов, взрывчатки и оружия… Они явно не жаждут встречи с контролерами сверху. Да вообще с любым, кто покусится на их главный источник доходов – рабов… Хм… Может, сходили бы в кают-компанию, сыграли в шашки? – Капитан сделал непонятный знак кому-то из команды на палубе ниже и двинулся прочь.

Смутно знакомое «мейлонг» ассоциировалось у Селин с абсолютной безвкусицей громоздкой и непонятной роскоши. Несколько секунд она силилась припомнить, откуда же слышала это название. Еще в детстве кто-то в салоне сочинил о неком «Морском Шелковом Пути» Мейлонга довольно мерзкий каламбур, что-то о червях или насекомых, Так это название и отпечаталось в памяти.

Тягучий, липкий, холодный и такой знакомый страх шевельнулся где-то внутри. Вот это новости! Насколько же оторванным от реальности был двор и их информаторы, что спустя почти год тщательной подготовки к экспедиции истинное положения дел оставалось абсолютно туманным!.. Мысли метались одна от другой. При всем богатстве территорий казна Альянса все эти годы была довольно скромной. На деле выходило, что Да-Гуа представлял собой настоящую золотую жилу. Куда же девались все эти капиталы у нечистых на руку партнеров? От загадочного острова повеяло чем-то по настоящему зловещим.