– Вижу, и вправду нездешний ты человек, не нашего времени. Как же звать-величать тебя? Давай познакомимся, раз ты не Емеля.

– Бабушка меня зовёт Эмилем, так что почти Емеля, только по-нашему, по-современному. Из будущего я. А вы-то кто? Великан?

– Я богатырь русский! Зовут меня в народе Ильёй Муромцем, может, слышал? Сказывают про меня в вашем-то времени?

– Ещё как сказывают! – восхищённо воскликнул Эмиль. – Даже город есть такой, Муром!

– Так он и сейчас есть! Значит, не так уж далеко твоё время убежало от нашего… Вот только мал ты росточком больно, да и силушки у тебя почти нет. Видно, матушке-Земле совсем тяжко стало, раз в вашей реальности человек так переродился, измельчал совсем… Что ж ты там делал, что сюда вдруг попал? На печи лежал, что ли?

– Да не на печи я лежал, а у компьютера сидел! – возмутился Эмиль.

– У компьютера? Это кто, конь твой, что ли, или аппарат летательный?

– Да нет, это экран такой, когда ты сам туда, в него, типа улетаешь и ничего вокруг не видишь… – Эмиль вдруг сам задумался над сказанными словами. И вправду бабушка говорила: слово не воробей, вылетит – не поймаешь! Права бабуля! Не туда я улетаю… Стоп! Он сказал, аппарат летательный! Откуда он про самолёты может знать?

– А я было подумал, может, коня ты своего так называешь, Компьютер… Жаль, что компьютер твой тебе не помощник. Мой вот Бурушка – другое дело! Летает сквозь пространство не хуже аппаратов летательных.

– Ого, ничего себе! А у нас тоже «Буран» был, космический, только не дали ему взлететь почему-то…

– А мой летает! Смотри, какой камень самоцветный у него во лбу горит. Бурушка всё видит и слышит за сотни вёрст! Все карты земли нашей в том камне. Разговаривать со мной может, предупреждать об опасности. Мать сыра земля его слышит, помогает нам.

– Как это? Живая она, что ли?

– Да ты что, Емеля! Совсем неуч? – возмутился Илья. – Типун тебе на язык! Самая что ни на есть живая! Живее нас с тобой. Носит вас, человеков, и удивляется, какие вы слабые… Без неё-то вы погибли бы уж давно, такие маленькие… А вот меня она позвала тридцать пять лет назад. Я и пришёл с другой земли, дальней.

– Зачем же ты ей понадобился, а?

– Чтобы помочь ей с чудищем заморским справиться, какое свило гнездо своё на девяти священных дубах близ города-то Чернигова, в лесах Брынских за речкой Смородинкой. Тридцать лет уж сидит оно там и людей мучает.

– Так что же ты лежал на печи тридцать три года? Ладно я-то типа на печи сидел по незнанию, а ты чего? Я же читал в былине про тебя!

– Ну ты, Емеля, загнул! Сам не знаешь, чего мелешь! Потому, видать, тебя Емелей и прозвали! Как же я из другого-то пространства да сразу в бой?! Младенцем, что ли? Подготовиться надобно было. Духом русским напитаться, дождаться знамения, когда волхвы придут, когда скажут, что готов я в бой идти с чудищем заморским, от матушки-Земли водицы принесут, что встать позволит, не раньше! Да что мы спорим-то с тобой? Пора мне в дорогу дальнюю, на бой идти, Соловья-разбойника, птицу рахманную, словить да в стольный Киев-град привезти. Открыть путь хоробрам, воинам, то бишь, чтобы могли они земли русские защищать от тёмных сил вражеских.

– Постой, постой! Ты что, бросаешь меня? А что же мне тут делать? Как я обратно домой попаду, к бабушке?

– Не знаю, Емеля. Как попал ты сюда, так и возвращайся. А сам-то ты что думаешь? Чего хочешь?

– Я бы с тобой пошёл, но страшно… вдруг обратно не смогу вернуться? Бабушка потеряет меня, плакать будет.

– Так ты за себя переживаешь аль бабушку жалко? А матушку-Землю многострадальную тебе не жалко? Послушай, что она тебе скажет. Может, поймёшь тогда, что делать.

– Я же не богатырь! Как я пойму, что она мне говорит?

Илья Муромец расстегнул ворот холщовой рубахи и достал мешочек, висевший у него на шее, красного цвета, расшитый золотом. Илья бережно держал его огромными руками воина.

– Что это? – Эмиль удивлённо смотрел на могучего великана Илью.

А тот, словно ребёнок, с такой любовью и нежностью держал этот маленький мешочек, словно это было самое ценное, что у него есть.

– Матушка моя, Ефросинья Яковлевна, собирая меня в путь-дорогу, сшила оберег. А внутрь положила землицы нашей, карачаровской, чтобы связь была непрерывной между нами. Важно, в какой час ты родился и в каком месте. Оно и зовёт тебя для рождения, притягивает. Как забудешь про это, так силу богатырскую и потеряешь. Всегда помнить надобно, что матушка-Земля нас поддерживает, дух наш святорусский взращивает, силушку богатырскую даёт, исцеляет. А звёзды, земли дальние, с коих мы все приходим, мудростью одаривают. Как всё вместе это в голове твоей сложится, так непобедимым станешь, неубиваемым, богатырём, значит!

– Так как понять её, не сказал ты! Делать-то что?

– Ясно, что делать – стать богатырём. Тогда и матушка-Земля сама с тобой заговорит. Да и ты её слышать будешь, вот как меня сейчас.

– Это что же, мне домой не попасть, пока я не вырасту таким же большим, как ты? Это же сколько лет пройдёт?! – Эмиль чуть не заплакал от безысходности.

– Да не пугайся ты, Емеля! Тут время бежит быстро. Ну, или медленно – это как ты захочешь. Им же управлять можно. А чтоб богатырём стать, времени совсем не нужно. Главное – подвиги совершить. Геройство своё показать. Достоинство и честь защитить. Доблесть проявить и показать народу нашему, что способен ты Родину защитить и матушку-Землю.

Эмиль задумался: «А что, если я сплю там, у себя дома, а тут время быстро летит, может, я успею с Ильёй Муромцем в поход сходить? Представляю, как в классе все обзавидуются, когда я былину эту расскажу! Точно пятёрку получу!».

– Хорошо, согласен я с тобой идти! – Эмиль гордо поднял голову вверх, пытаясь разглядеть реакцию богатыря. – Что там нужно делать, говори! Чему нужно учиться?

– Ну ты герой… – снисходительно усмехнулся Илья Муромец. – А не забоишься на полдороги-то? Не сбежишь?