Чем они занимались – сложно сказать. Их несколько раз видели в компаниях, где Пашка обнимал ее за плечи как другана. Не было ни одного человека, кто бы ни удивился их тандему. Даже Катя, которая влюблялась в каждого парня, который поставил лайк под ее фото, просила подругу подумать и приглядеться. Но Кристина уже «была в ответе».

Действительно, тут она не ошиблась: мнение о Пашке, конечно, никто не изменил, но теперь ребята вели себя сдержаннее и даже пытались увидеть в нем то прекрасное, что разглядела королева 9-го «А». На самом же деле было всего две причины, почему Кристина была и есть с Пашкой: он мужского пола и ей не из кого было больше выбирать.

С золотой медалью Кристина поступила в вуз и получила квалификацию бухгалтера. В группе учились только девочки, а с жизнью активистки Кристина решила покончить после выступления на школьном выпускном. Короче, познать мир других мужчин ей не удалось, да, скорее, даже не хотелось. Она привыкла к своему жизненному штилю и теперь ей казалось, что пора повзрослеть.

В ее представлении взрослая жизнь должна была строиться по библии ее матери и бабки: устроиться на рядовую работу, чтобы не отвлекаться от семьи, посвятить себя мужу и родить ребенка. Устроить его в детсад и после декрета продолжить работать. И работать с 9:00 до 17:00, как положено. Кристина настолько загнала себя в рамки, что до сих пор не знала значения слова «фриланс» и тем более, не представляла, что есть другая жизнь где-то за пределами ее района.

Ее планы свершились наполовину. После вуза она год отработала бухгалтером в маленькой частной фирме, занимающейся перевозками, и внезапно забеременела. Пашка, как положено, сделал ей предложение, и на третьем месяце Кристина стала его женой, сменив свою благородную фамилию Шереметьева на Мухину. На седьмом месяце беременности фирма, где работала Кристина, разорилась и в роддом она отправилась уже безработной.

Семья Мухиных освоилась в комнате той самой общаги, в которой вырос Пашка – его мама перебралась жить к овдовевшей сестре, чтобы помочь молодым. Пашка после девятого класса никакого образования не получил. Он брался за всякие ремонтные и перевозочные шабашки, что-то разгружал, что-то копал. В отсутствии Кристины Пашка рассказывал друзьям о том, что тайно прикупил домик за городом в подарок «своей женщине» и также тайно делает в нем ремонт. Правда, Кристина об этом не знала, потому что никакого дома, конечно же, не было.

Сына Мухины нарекли Лешкой. Сейчас ему было немногим за три года, но в детсад он до сих пор не ходил. Он совершенно не говорил, что насторожило Кристину еще год назад. Она пошла по врачам, которые перенаправляли ее к другим врачам, а те, в свою очередь, к другим врачам. Наконец, добравшись до платного невролога в частной клинике, она впервые услышала про диагноз ЗПРР (задержка психоречевого развития).

Врач утешил, сказал, что он свойственен многим детям и скоро пройдет. Но недавно Кристина увидела, как в строке «Диагноз» он написал: «Расстройство аутистического спектра». Тогда она поинтересовалось, имеет ли этот термин что-то общее с аутизмом, на что врач утвердительно кивнул головой, но оговорился, что диагноз под вопросом. Необходимо было провести исследования слуха, МРТ, а также записаться на курсы для родителей «особенных детей».

Кристина отказывалась верить в происходящее – у нее все складывалось как положено. Боясь прослыть родителем ненормального ребенка, она сделала то, что считала единственно верным – спрятать Лешку от всех. Конечно, в общежитии это представлялось проблематичным. Но она старалась изо всех сил сделать так, чтобы сын не попадался на глаза окружающим, даже врачам. Видеть их сострадание и бессилие она бы не вынесла. «Аутизм не лечится», – прочитала она на нескольких форумах, где мамы обсуждали диагноз своих детей. «Значит, и нечего мучать меня и моего ребенка», – подумала Кристина и скрыла Лешку от врачей.

Приглашение в беседу «10 лет выпуску!» Мухиных не удивило, потому что Катя была крестной мамой Лешки и давно обсуждала с подругой, кого ей стоит включить в переписку. Кристина, которая была бесконечно довольна своей жизнью, хотя и выглядела в свои 27 на 30 с большим, попросила Катю никого не обделять и включить всех. Она же и подумать не могла, что многие из беседы смотрели на бывшую королеву класса как на одну из многих несчастных русских женщин.

В каждой школе есть старшеклассник, в которого влюблены все девочки с пятого по десятый класс. Но только не его ровесницы. Так всегда случается потому, что одноклассницы слишком много знают.

Например, Катя и Кристина прожили с Глебом бок о бок 14 лет, начиная с совместного поедания манной каши в детском саду. В третьем классе они видели, как Глеб плакал в коридоре, когда учительница отчитывала его в присутствии мамы за рисунок члена на доске. Тогда девочки лишь посмеялись над несчастьем мальчика.

В седьмом классе Катя, в тайне от подруги, несколько раз придавалась мечтаниям о Глебе как о возможной партии. Но на уроке физры ей стало стыдно перед самой собой, когда Кристина шепнула ей: «Глеб начал вонять». Девочки уже знали, что это значит: скоро Глеб должен покрыться волосами и у него вырастет живот.

Ни первого, ни второго не случилось. Грудь, спина и плечи Глеба так и остались гладкими. С появлением первого пушка на щеках и бороде он тут же начал бороться с ним, поэтому лицо его всегда выглядело ухоженным. Живота тоже не наблюдалось, зато стремительно прибавлялись сантиметры роста. К девятому классу Глеб уже вымахал до 180-и сантиметров. А к одиннадцатому набрал еще шесть.