Через пять минут капрал вернулся на командный пункт и украдкой подмигнул Доули. А следом за ним из табачного марева выплыли трое в странной коричневой форме. Один из них - шестифутовый и узколобый - стал за спиной Доули.

Другой - белобрысый с припухшими красными веками и выцветшими серыми глазками - нагло взгромоздился прямо на стол. А третий, сопя, втиснул свою раскормленную тушу между привинченными к полу стулом и столом.

Затем все трое бесцеремонно впялились в Доули, словно в музейный экспонат.

На лице отставного сержанта не дрогнул ни единый мускул. А в глазах стыла нечеловеческая скука.

Белобрысому подобное времяпрепровождение очень скоро надоело, и он вкрадчиво промурлыкал:

– Зачем тебе нужен Крафт, дядя?

– Во-первых, сынок, сними жопу со стола - пока он не провонялся, задушевно посоветовал Доули.
– А, во-вторых, это не твое щенячье дело.

Твое дело - доложить Крафту и... почаще слизывать сопли.

От такого ответа белобрысый опешил. Потом его глазки злобно сверкнули, и он яростно прошипел:

– Ты, дядя, изрядная скотина. Придется тебя немного поучить.

Он резко выдернул из кармана правую руку.

В воздухе матово блеснул свинцовый кастет. Но Доули успел пригнуться, и кулак со свинцовой примочкой просвистел над его макушкой.

Доули, не разгибаясь, сгреб белобрысого в охапку и, даже не крякнув, швырнул его через себя. Белобрысый мелькнул в воздухе подошвами, врезался головой в живот приятеля, стоящего за спиной Доули, и оба с грохотом покатились по полу.

Третий приятель, как выяснилось, страдал несколько вялой реакцией из-за ожирения. Он только и успел, что захлопать испуганно короткими ресницами, и начал вставать. Но Доули вскочил на ноги раньше. Он треснул толстяка кулаком по макушке и усадил таким образом на место. Затем сержант возложил, словно для благословения, свои длани на стриженую голову "прихожанина" и с силой прижал ее к столу. Нос бедняги сплюснулся, словно блин. Толстяк обиженно завизжал.

Визг вышел невразумительным, так как вслед за носом тяжесть дланей Доули приняли на себя его губы.

Толстяк неистово вцепился в руки сержанта, пытаясь оторвать их от головы или хотя бы уменьшить силу давления. С таким же успехом он мог противодействовать гидравлическому прессу. Визг перешел в хриплый вой. Бедняга затрепыхался.

– Дружище, отпусти ребенка, - тихо попросил кто-то за спиной Доули. Его хрупкий организм еще не привык к таким перегрузкам.

Сержант сразу узнал голос просителя. Он снял руки с бычьей шеи "ребенка". Тот грузно завалился набок, потом встал на четвереньки и с неожиданным проворством ретировался с поля боя.

Доули старательно вытер руки о штаны и медленно повернулся.

С бутылкой рома в одной руке и со стаканом в другой к нему приближался сутулый угловатый субъект.

Доули не встречался с ним лет десять, но сразу признал Грегори Бенсона - "Черную вдовушку" ["Черная вдовушка" - так еще называют паука-каракута. Самка каракута после оплодотворения пожирает, как правило, самца. Яд каракута смертелен].

Годы мало изменили внешность Бенсона, и, конечно, наивно было полагать, что он израсходовал без остатка весь запас своего яда.

Доули хорошо знал Бенсона по "работе" в Африке. Тогда Грегори славился как непревзойденный мастер засад. Он кропотливо и надежно плел хитроумную паутину, и горе тому, кто попадал в сеть. С "Черной вдовушкой" следовало держать ухо востро, и Доули слепил на лице радушную улыбку.

– Ты уж прости ребят, - продолжал Бенсон, дружески хлопнув Доули по плечу.
– Где уж им знать - на кого напали... Молокососы. А я, старый осел, не признал тебя сразу.

Старые "друзья" присели, и Бенсон выставил на стол бутылку. Выпили за встречу. Бенсон вытер рот рукавом и поинтересовался, словно невзначай:

– Как поживает твой бывший командир?

– Вроде неплохо...
– уклонился от прямого ответа Доули, - я давно его не видел.

– Жаль. Я бы с удовольствием поболтал с ним. А зачем тебе Крафт? Работу ищешь?

– Нет. Работы у меня хоть отбавляй, - хмыкнул Доули, - только инструмент нужен...

– Хочешь прикупить у Крафта?

– Надеюсь.

– А почему у него?

– Да такой инструмент, как мне нужен, тут, пожалуй, больше ни у кого не достанешь.

– А много тебе надо? Я ведь почему интересуюсь, - разыгрывая простака, пояснил Бенсон.
– Крафт не любит, когда его дергают по пустякам.

Но если дело выгодное...

– Угу, очень, - подтвердил Доули.

– Тогда жди меня завтра в десять ноль-ноль здесь. О'кей?

Бенсон поднялся и, не прощаясь, растворился в голубом табачном мареве.

Доули вздохнул облегченно и поискал глазами капрала. Тот важно восседал на своем посту, исподтишка наблюдая за его столиком. Увидев, что сержант освободился, Линтон слез с высокого табурета, многозначительно подмигнул Доули и кивком головы пригласил в свои апартаменты.

Доули не преминул воспользоваться любезным приглашением, и оба они скрылись за дверью, ведущей в святая святых бара "Беспечные овечки" винный погреб.