Некоторые тяжелобольные делятся с близкими этой моделью, например, наклеивают рисунок на холодильник. Другие берут за основу правило: как только у кого-нибудь появляется страстное желание что-то сделать для смертельно больного – стоп. Желания здоровых не на первом месте. Важны желания больного. А они, как вам известно, часто не такие, как представляют окружающие. Гостинцы могут стать и приятным сюрпризом, и плевком в лицо, если члены вашей семьи хотят сами с любовью готовить вам еду. Если хотите, говорите о своих желаниях, о том, что может вас хоть немного утешить. Не хотите – говорите о том, какими бессмысленными кажутся вам любые желания и что все это вас не утешает. Главное – говорите, не замыкайтесь в молчании.

Люди привыкнут к мысли, что вы умираете, но потребуется время. Возможно, вам повезло и у вас есть друзья, которые уже были в подобных ситуациях. Возможно, вы знаете людей с твердым характером, которые не витают в облаках и воспринимают все инстинктивно, даже смерть. Остальные быстро научатся.

Не бойтесь задавать вопросы врачам. Они и так знают, о чем вы будете спрашивать, все спрашивают одно и то же: «Сколько мне осталось?»

Ответы могут быть разные. Конкретный. Приблизительный. Точный. Это вопрос статистики. В современной медицине работа тщательно измеряется: воздействие лекарств, результаты операции, последствия терапии, выявленные заболевания, ход лечения, летальные случаи. Все фиксируется и оценивается. Какие-то данные превращаются в шифр, какие-то – в графики, которые отображают смертность, летальность, коэффициент распространения. Это не так сложно, как кажется.

Предположим, у вас обнаружили опухоль мозга. Злокачественную. Глиобластому. Самую распространенную среди злокачественных опухолей мозга. Данных много, очень много. На их основании можно предсказать, сколько проживет человек с глиобластомой. Существуют статистические методы. Один из них, к которому врачи охотно прибегают, учитывает количество пациентов, доживших до определенного момента; он называется кривой Каплана – Мейера. Выглядит как ведущие вниз ступеньки лестницы. При глиобластоме эта кривая напоминает резко обрывающийся утес. Мало кто из пациентов живет больше двух лет.

Сколько вам осталось? Врач может ответить на основании данных кривой: в среднем люди с глиобластомой умирают через 11 месяцев. Но – и в этом главная особенность статистики – такой показатель не означает, что и вы умрете через 11 месяцев. Некоторые люди умирают через несколько недель после постановки диагноза. Некоторые живут больше двух лет. Поэтому конкретно ответить на главный вопрос затруднительно. Благодаря статистическим данным известна средняя продолжительность жизни при многих заболеваниях с точностью до недель и дней. Но какой бы точной ни была статистика, она говорит о вероятности, а не об определенности; ни один врач не сможет сказать точно, в какой точке кривой Каплана – Мейера находится ваша болезнь. Многие специалисты выбирают второй ответ, приблизительный. Они называют не срок, а временной промежуток: большинство людей с глиобластомой живут от нескольких месяцев до нескольких лет. А верный ответ на вопрос вы и сами знаете. Возможно, вы умрете позже, чем все предполагают. Но точно раньше, чем хотелось бы.

Вы меняетесь. Начинается все с тела. Это происходит не сразу, но речь уже не о неторопливых изменениях, когда с возрастом полнеют бедра и лицо покрывается морщинами. Сейчас изменения радикальнее.

Силы иссякают, руки и ноги слабеют. Тело кажется чужим. Это унизительное ощущение. Ребенком вы постепенно учились расшифровывать сигналы тела: после быстрого бега колет в боку, кислый металлический привкус во рту означает выброс желчи; покалывает в ногах – значит, они затекли. Потом вы узнали свое тело, многие годы оно было домом вашего «я». Теперь у вас возникает смутное чувство, что дом постепенно, с каждым шагом, остается позади, как суша, когда корабль уходит в море.

Вы иначе ощущаете тело, оно уже не слушается, как прежде. Умирание сопровождается сочетанием симптомов, и некоторые подкрадываются очень рано. Это может быть запор. Или понос. Икота. Зуд. Усталость. Бессонница. Тошнота. Рвота. Силы уходят. Все это вместе врачи называют бременем симптомов. Это весьма точное выражение. Бремя, которое ложится на плечи, пригибает к земле, как ярмо. Дело не только в тяжелых страданиях, но и в осознании, что вы больше не можете доверять телу. Вы становитесь мнительнее. Настораживаетесь при любом ознобе. Прислушиваетесь к биению сердца. Вы следите за собой, как бдительный страж, чтобы уловить малейшее изменение, первого предвестника. Кажется, тело перешло на службу врагу. Врачи говорят об экзистенциальной депрессии, которая поражает тяжелобольных. Умирающие, которые вели дневник в начале пути, так описывают деградацию: однажды утром смотришь в зеркало и видишь незнакомца. Тело меняется, и человек, живущий в нем, тоже.

В жизнь входит печаль. Она может лишить вас опоры, когда вы осознаете: это было в последний раз. Последний раз на море. Последний раз в горах. На работе. За рулем. Последний секс с любимым человеком. Последний снег. Последний счет в ресторане. Последний раз видишь луну. Последний раз делаешь то, что лучше всего получается.

Понимание, сколь многого вам уже не увидеть, может сразить наповал. Рождество. Рождение внука. Вино будущего урожая. Первые шаги дочери, первые слова сына. Как они пойдут в школу. Их первая любовь. Сбудется ли ваше тайное желание. Какая команда одержит победу на следующем чемпионате мира. Кто получит «Оскар» или Нобелевскую премию. Летнее солнце.

Ваша печаль естественна, неважно, в какую форму она выльется. Куда бы вы ни пошли, что бы вы ни делали, смерть омрачает все. Это позволяет осознать, как прекрасна жизнь.

Ваш мир сжимается. Сначала медленно, потом все быстрее сокращаются расстояния, на которые вы путешествуете. Уже не может быть речи об отпуске за границей, в странах, где врачи говорят на других языках. Никаких дальних поездок, дорога изматывает. Раньше по всему миру были места, куда вы могли или мечтали отправиться, теперь их все меньше. Вместе с местами из вашей жизни исчезают люди. Родная деревня или родной город словно разрастаются, превращаясь в континент. Театр на другом конце города слишком далеко. Супермаркет за углом недоступен. Вы редко выходите на улицу. Почти не бываете на воздухе. Поле зрения все уже: вид из окна да телевизор. Умирание идет своим чередом. Вы прощаетесь с местами, людьми и самим собой.