— Отлично сказано, командир, — одобрительно шепнул ему на ухо Коротышка Марк.

Крамер походил на застывший манекен, и лишь в стеклах его очков пульсировала темная жизнь.

— Вы превратно истолковали мои слова, Стюарт. Никто не посягает на вашу личную свободу, тем более я. Я всего лишь констатирую факт. У вас было три часа свободного времени, которые можно было употребить с большей пользой, нежели это сделали вы.

«Он знает даже это», — в смятении подумал Стюарт.

— Наши технари работают оперативно, — бесстрастно продолжал шеф, — и этих трех часов им вполне хватило бы, чтобы составить соответствующее заключение по технической готовности вашего космолета к дальнейшей эксплуатации. Если бы такая бумага легла на мой стол до вашего прихода, господа, в обсуждении этой проблемы отпала бы всякая необходимость. Однако вы не сделали этого и упустили свой шанс. Никаких претензий к Ведомству у вас быть не должно.

Последние слова шефа прозвучали холодно и властно. «Избранники судьбы» чувствовали себя загнанными в угол. Черт бы побрал этого Крамера!

Крамер тем временем продолжал:

— Под занавес я несколько рассею ваше дурное настроение, господа. Я верен традициям Ведомства, верен и тем принципам, которые были положены в основу взаимоотношений между администрацией и Особым Батальоном. Риск всегда должен щедро оплачиваться. Я не изменю этому правилу и в этот раз. Ваши счета в банке будут удвоены, господа. Они и сейчас, если не ошибаюсь, исчисляются довольно кругленькими суммами, не так ли? Есть еще вопросы? — Стюарт угрюмо покачал головой. — Вы свободны. Ваше назначение командиром Особого Батальона, Стюарт, уже передано в Совет Семи. Завтра вас ждут в Гонолулу.

— Ты в своем уме, Крис? — наседал на Стюарта Флойд. — Какого дьявола ты согласился на эту авантюру? А нам даже слова не дал сказать!

— Не следовало тебе соглашаться, Крис, — вторил другу Герцог. — Крамер водит нас за нос, это же ясно как день. Он намерено подвел нас под заведомо безнадежное дело.

— Да мыслимо ли лезть в этот ад в угоду какому-то очкастому кретину? — возмущался Джералд. — Это безумие, Крис.

Стюарт повернулся к Коротышке Марку.

— А ты, Марк? Ты разве не желаешь вставить словечко?

— А что я? — Марк пожал плечами. — Я как ты, командир. Ты же знаешь, я с тобой — хоть в огонь, хоть в воду, хоть во Мрак, будь он трижды неладен.

Капитан обвел четверку пристальным взглядом.

— Что ж, я внимательно выслушал вас, господа, — медленно произнес он. — Вам известен принцип, по которому формируются группы Особого Батальона. Командир вправе менять состав группы по своему усмотрению, и даже сам шеф ВКБ не может воспрепятствовать ему в этом. Я не неволю вас, господа, вы можете покинуть меня в любое удобное для вас время. Со мной останется только Марк.

— Как только у тебя язык повернулся такое сказать, Крис Стюарт? — возмутился Флойд. — Чтоб я когда-нибудь покинул тебя?..

— Ну уж нет, — категорически заявил Джералд Волк, — я из группы ни шагу.

— Чего же ты хочешь, Крис? — спросил Герцог.

Стюарт в упор посмотрел на него.

— Я хочу уничтожить Мрак, — медленно роняя слова, произнес он.

— Мы ничего не знаем о нем.

— Разве у нас есть выбор? Вспомни о контракте. Мы всего лишь исполнители.

— Ты не должен был принимать столь поспешного решения. Послушай, Крис…

— Я уже достаточно слушал вас, господа, теперь выслушайте меня вы. — Стюарт обвел группу тяжелым взглядом. — Вы забыли, кто вы есть. Да, черт возьми!! Вы забыли, что вы — «избранники судьбы»! Вы когда-нибудь задумывались над этими словами? Когда-нибудь вам в голову приходило, что значит — быть «избранниками судьбы»? Уверен, для вас эти слова — пустой звук, лишь некий красивый ярлык, который можно нацепить на грудь и красоваться перед восторженной толпой почитателей. Да вдумайтесь, вдумайтесь же наконец, черт побери! Судьба избрала нас для опасной и тяжелой работы, сопряженной со смертельным риском, и мы не вправе идти ей наперекор, не вправе поворачиваться к судьбе спиной — чтобы переложить ответственность, возложенную на нас, на плечи кого-нибудь другого. Да, мы избраны судьбой, мы не свободны от ее предначертаний, но вспомните, вспомните — прежде чем стать ее избранниками, мы сами выбрали ее, свою судьбу, и никто не неволил нас в том выборе. Мы заключили договор…

— Договор был заключен с сэром Гамильтоном, а не с Крамером, — возразил было Герцог, но гневный взгляд капитана заставил его осечься.

— Мы заключила договор с собственной совестью, — загремел Крис Стюарт, — и лишь перед совестью своей мы в ответе! Ни перед Крамером, ни даже перед Робертом Гамильтоном, ни тем более перед Ведомством Космической Безопасности — да неужели вы все еще не поняли этого?! Мы взвалили на себя тяжкое бремя — бремя долга, и долг повелевает нам идти навстречу неумолимой судьбе. Совесть, долг и судьба — вот три кита, на которых стояли и всегда будут стоять ее «избранники»… Впрочем, — Стюарт криво усмехнулся, — есть еще и четвертый кит — для тех, кто от службы в Особом Батальоне ждет исключительно земных благ. В конце концов, нам хорошо платят.

— А, так ты польстился на высокие «гонорары» этого Крамера! — презрительно проговорил Герцог.

— К черту Крамера! К черту «гонорары»! Я достаточно обеспечен, чтобы провести остаток своих дней где-нибудь на Багамах в собственном роскошном особняке, каждое утро лакать шампанское ведрами и жрать икру из золотой посуды все триста шестьдесят пять дней в году!

— Ни к чему читать нам мораль, Крис Стюарт, — резко произнес Герцог. — Если же я невольно обидел тебя, прошу простить меня. Но и тебе не следовало заводить речь о деньгах — ты прекрасно знаешь наше к ним отношение. Взаимные обиды ни к чему хорошему не приведут.