Фризетта вместе с Каст боролись против Катарси и выходило у них совсем не очень. Их враг был на совершенно ином уровне и спокойно расправлялся с ними без видимых напрягов.

Что же до самого Реформатора… Только что ей довелось лицезреть красивую картину того, как Ангелизм оказалась рассечена на две ровные половины. Её внутренние органы вывалились наружу с хлюпающим звуком.

Все побеждённые сейчас малые Катастрофы являются довольно слабыми. Победа над ними не особо-то и достижение. Главная проблема как раз-таки в тех, что до сих пор стояли и не вступали в бой.

— Вы уже разобрались с Фикцией? Похвально. — к ним уже как раз подошёл Реформатор, закинув меч себе на плечо.

— Ты чуть ли не помер от этой полоумной. Не думаешь, что слишком опасно тебе выходить вперёд? — усмехнулась Хокма.

— Ваше величество, это опасно. Вам следует передохнуть. — согласилась с ней Движение империи.

— Расслабьтесь. У нас ведь есть Алиштар.

Сошедшая молния Алиштар. Эта личность отличалась тем, что её силы не только были связаны с молниями и громом, но и наделяли других дополнительной силой, тем самым добавляя атрибут молнии к атакам.

— Полностью на меня полагаться не стоит. Кто знает, что может случиться. — она появилась рядом с ними.

В это же время Реформатор бросил взгляд вперёд. Через пелену дыма, пыли и разрушения он смог встретиться с алыми, подобно рубинам, глазами. Главное препятствие перед покорением Катастроф. Сильнейшая из малых. Та, что ими, можно сказать, руководит. Малая Катастрофа Бедствия.

Неизвестно, получится ли у них разобраться с ней, как им удалось покончить с другими, но рядом с ней осталось ещё много неприятных личностей.

Малая Катастрофа гниения, малая Катастрофа искажения, малая Катастрофа меч стремления, малая Катастрофа заключение, Сказитель реальности и Мерисфилла… Две последних не представляют действительной угрозы, а вот что до остальных… Они ближе всего к первому среди них месту.

В тот же момент к ним прилетела гигантская белая башка дракона, что тяжело шмякнулась о землю, разламывая себе челюсть. Наружу выпало множество целых зубов, а крови расплескалось… Такого даже из десяти тел не достать.

— Вот и всё. — заключила подлетевшая на крыльях Эдикт с незначительными ранениями.

— Быстро ты с ним… — подметил Реформатор.

— Его до этого ранила прокажённая. Сказать честно, я удивлена. Её меч пропитался кровью моих сородичей, что стал сродни яду.

— Разве ты о ней не слышала?

— Слышала. Давненько. Но я не вылезала из своей горы, потому что мне было откровенно плевать. — развела женщина руки в стороны. — Ну и? Остались только они, да?

— Ваше величество, вы уверены, что желаете выступать в таком состоянии? — к ним прибыла Кайкэрз, с ног до головы покрытая чужой кровью.

— Уф! Я даже и не узнал тебя сразу! — поморщился правитель.

— Простите. Впредь буду осмотрительней. Их тела были слишком большие и при убийстве каждого из них выходило слишком много крови.

Причём различной. От обычной красной до фиолетовой, жёлтой и даже серой… Мерисфилла здорово постаралась, чтобы создать каждую химеру, но теперь… Тварей становится всё меньше и меньше, их армию подавляют.

— Хех. Видите? Если собраться вместе, то малые Катастрофы уже не кажутся такими уж страшными. Им слишком далеко до настоящих Катастроф, потому… Зачем же их бояться? — усмехнулся Реформатор с гадкой улыбкой.

Так оно и было. Они смогут победить этих тварей не только благодаря их высокомерию, но и толпой. До настоящей силы им всем далеко. Может, проблемы возникнут с сильнейшей, но точно не с теми, кто слабее неё.

***

— М-мои шедевры! Грёбаные драконы! А-ах! Они сжигают все образцы! Один пепел остаётся! Даже металлические пластины их не спасают! — сокрушалась Мерисфилла, сжав свои щёки руками. — Но как же это превосходно! Всегда хотела создать химеру из дракона! Получилась бы настоящая сила! Чё-ё-ёрт!

— Это переходит все границы. Можно они сгниют? — снова предложила Гниение с отрешённым лицом.

Бедствие сидела на месте и смотрела на людей. Они внаглую одолели уже нескольких из них. Ангелизм, тринадцатое место. Фикция, десятое место. Белая смерть, одиннадцатое место. Справедливость двадцатое, судья правды двадцать первое. Катарси всё ещё сражается с теми двумя и не показывает никаких признаков слабости, с ней всё будет в порядке, однако же… Всё-таки сильнейшую из них кое-что волновало.