– Я предложил господарю ужесточить закон против ведьм, но этот щенок отказался, - процедил Маре Армаш. – Значит, нужно сделать так, чтобы обычные горожане, крестьяне и иже с ними пострадали от колдовства. Это мы сделаем вместе. С помощью твоего ковена.

– Моего ковена? – жрица поднялась и принялась взволнованно мерить шагами комнату. – Но что мы должны делать?

– А это ты придумаешь сама. Используйте колдовство, чтобы навредить жителям княжества. Пусть они поднимут бунт, - тюремщик хлебнул из бутылки, загораясь от своих планов. – Я со своими людьми приду на помощь. От наших рук погибнут остальные ковены, освободив место только для тебя, дорогая Женевра. Колдовство прекратится на этих землях, и жители княжества будут благодарны именно мне, а не Штефану. Они и посадят меня на место господаря… А ты станешь моей доамной.

– Чудесный план. Но тогда зачем вам Надя? – жрица уже представляла себя хозяйкой замка Рациу, и от радостного предвкушения её сердце часто забилось.

– Такие серьезные дела делаются не сразу. Надя станет нашим шпионом. Она будет вынюхивать, что происходит в замке, какие есть проблемы в княжестве, а мы будем бить по слабым местам. – Бужор схватил Женевру за руку и притянул к себе, чтобы усадить на колени.

– Скажи, а наши дети будут обладать способностями?

– Дети? – жрица изумленно уставилась на него. О детях она даже не помышляла, посвятив себя служению ковену. Но почему бы и нет? У нее еще есть время. – Да… Они возьмут способности к колдовству от меня.

– Хорошо… Мой сын станет самым могущественным господарем! Сильный, умный, как я, и наделенный твоим колдовством! – мечтательно протянул Бужор. – Наш род прославится на века!

Женевра слушала его и понимала, что жаждет этого не меньше. Сколько можно сидеть в поселении, думая о нуждах ковена? Когда она станет доамной, ковен Будриоли займет достойное место в княжестве. Главное — продолжать избавляться от сильных ведьм, чтобы не было угрозы ее будущим детям…

– Какие таланты у Нади? – вдруг спросил Маре Армаш. – Они точно помогут заполучить князя?

– Надя — травница. В этом ей нет равных, - усмехнулась жрица. – Девушка сама выращивает травы, сушит их, смешивает, создает уникальные зелья. Ее ремесло — садовница. Надя опоит господаря так, что он не станет смотреть на других. Его сердце будет принадлежать ей одной.

– Вы опасные существа… - прищурился тюремщик, глядя на Женевру. – Поэтому мне нужна защита от вашего колдовства. Доверяй, но проверяй.

– Это нечестно… Вы будете иметь власть над нами, а мы над вами нет… - попыталась возразить жрица, но тюремщик был непреклонен.

– Я жду. Иначе мне придется обратиться за помощью к другому ковену.

Ведьма поднялась с его коленей, подошла к столу, на котором стояла черная свеча. Она потянулась за спичками, но Маре Армаш остановил ее.

– Не стоит делать этого, - на губах тюремщика заиграла кривая ухмылка. – Я подготовился. Думаешь, я не знаю, каким ремеслом ты владеешь? Ты свечница, Женевра. Что в этой свече? Какое-нибудь парализующее колдовство? Или от ее дыма у меня начнутся галлюцинации?

Он расстегнул ворот рубахи, демонстрируя рисунок на груди.

– Это ведьмин узел. Пока он на мне, ты не заколдуешь меня. Жаль только, что его защитная сила работает, пока он нанесен на кожу. В другом виде узел почти бесполезен. Но постоянно рисовать на себе оберегающие знаки — дело неблагодарное. Поэтому, я хочу получить от тебя что-то более серьезное. Например, «Зуб Иуды», который ты носишь на шее.

– Хорошо… Пусть будет так… - процедила сквозь зубы жрица. Она сняла с шеи крепкую черную нить, на которой висел амулет. – Только помните, Маре Армаш, если вы попробуете обмануть меня, я найду способ снять его.

Тюремщик ничего не ответил ей. Он надел амулет и, допив вино, сказал:

– Скажи Наде, пусть одевается. Мы едем в мой замок. На праздник я представлю ее доамне Эуджении. А для этого девице нужно обзавестись приличными нарядами. Моя племянница не может выглядеть как деревенская девка.

Женевра заглянула за штору и сказала:

– Надя, пора. Поторопись.

Через несколько минут девушка вышла из комнаты, одетая в длинный темный плащ с глубоким капюшоном. В каком-то отчаянном порыве она вдруг вцепилась в руку жрицы, но та оторвала от себя эти дрожащие пальцы. Она наклонилась к лицу травницы и прошипела:

– Если ты станешь вести себя неподобающим образом, я сама сверну тебе шею. Ты знаешь, что я не шучу.

– Прошу вас! Не надо! – со слезами на глазах взмолилась Надя. – Не отдавайте меня этому ужасному человеку!

– Закрой свой рот, ведьма. Ты начинаешь злить меня! – жрица больно ущипнула девушку за плечо. – Каждая из нас должна послужить ковену! И сейчас пришло твое время! Ты должна гордиться, а не пускать сопли, будто неразумное дитя! Пошла прочь!

Надя закусила губу, чтобы не разрыдаться еще сильнее, и сделала шаг к Маре Армашу, стоящему у двери.