Я рассказал Лайлу о своих отношениях с отцом, когда мы были друзьями, а теперь он использует это, чтобы подловить меня?

Блять. Это.

— Я могу вернуться в любое время, когда захочу, Арти, — сказал я, используя его ненавистное прозвище. Артур Лайл, или Арти для краткости. — Помнишь тот удар с открытой площадки, который ты пропустил во время нашего матча с «Челси»? Любительский вратарь мог бы отбить этот мяч прямо тебе. Если бы я не прикрыл твою задницу, мы бы проиграли тот матч. Или как ты провалил первую половину сезона против «Тоттенхэма»? Есть причина, по которой тебя не взяли играть за национальную сборную, и ты должен быть чертовски рад, что я не хочу возвращаться в «Холчестер». Если бы я это сделал, ты можешь попрощаться со своим игровым временем, потому что знаешь что? Ты не так. Чертовски. Хорош.

Лайл был достаточно хорош, чтобы играть в Премьер-лиге, но по сравнению с другими нападающими того же уровня он был просто посредственным, и он это знал.

Для него это была больная тема, поэтому он отреагировал так быстро и необдуманно.

Его лицо залилось краской, и он толкнул меня так сильно, что я споткнулся и снова налетел на Винсента.

— Иди на хуй, Донован!

Рычание вырвалось из моего горла. Я чуть было не ответил, но сдержался, когда увидел, как на нас надвигаются тройняшки.

Мак добрался до нас раньше них.

— Вон! — Его седая борода задрожала от возмущения. — Все вы!

Со стороны обеих команд раздались крики протеста.

— Эй, Мак!

— Они это начали!

— Мы их не трогали!

— Я не хочу этого слышать! — прорычал он. — Вы знаете правила. Никаких драк. Мне все равно, насколько вы богаты или знамениты. Ты. — Он указал на Лайла. — Еще раз покажешься здесь, и я прикажу тройняшкам вышибить твою задницу за дверь. Остальные, пошли вон. Я не позволю вам здесь спорить и беспокоить остальных моих клиентов. Спорьте со мной, и я забаню вас на всю жизнь. А теперь убирайтесь!

Мы захлопнули рты и выскочили через черный ход, так как не хотели привлекать внимание толп туристов, текущих мимо главного входа.

Один из тройняшек захлопнул дверь у нас перед носом, оставив нас в переулке рядом с мусорным контейнером.

— Хорошая работа, черт возьми, — выплюнул Боччи. — Из-за тебя нас выгнали еще до того, как мы успели выпить.

— Так это наша вина? — обычно добродушное лицо Адиля вспыхнуло гневом. — Вы были теми, кто первым все это затеял!

Между двумя сторонами вновь вспыхнули споры.

Тем временем я сосредоточился на Боччи и Лайле, которые возглавили кампанию ненависти против меня в «Холчестере».

— Вы можете спорить сколько угодно, но мы увидим, кто настоящий победитель, во время нашего матча, — сказал я. — Действующие чемпионы не означают, что вы останетесь чемпионами.

— Да? — темные глаза Боччи сверкнули злобой. — Как насчет того, чтобы поставить на это немного денег? Гонка после нашего матча. Ты и я. Мы не будем связаны правилами, как на поле, и победитель матча получит пятисекундную фору.

Аргументы остальных иссякли.

Тем временем ветер стих, погрузив переулок в жуткую тишину. Летняя жара и удушающий смрад мусора проникли в мои легкие.

Гонка. Я не участвовал в гонках с тех пор, как летом победил Клайва.

Когда я жил в Холчестере, мы с Боччи соревновались ради развлечения, но это было тогда. Но сейчас...

Любое соревнование, которое у нас будет в будущем, будь то на поле или на улице, будет не ради развлечения. Мы будем бить по самому уязвимому месту.

— Почему ты такой тихий, Донован? — съязвил Боччи. — Я думал, ты любишь гонки. Слишком боишься проиграть, чтобы принять мое предложение?

Адреналин стучал в моих ушах. Мне хотелось стереть самодовольную ухмылку с его лица так же, как хотелось выиграть лигу, но я обещал Скарлетт, что я закончил с этим.

Я больше не буду участвовать в гонках. Обещаю.

Любопытные взгляды моих товарищей по команде впились мне в щеку. Я не сказал им, что ушел из уличных гонок, так что я не винил их за то, что они были в замешательстве.

— Посмотрите на него, — сказал Лайл. — Он напуган. Он проиграет матч, проиграет гонку. Нет ничего постыдного в том, чтобы признать это, Донован. Нужно знать, когда пора остановиться.

Остальные игроки «Холчестера» захихикали.

Гордыня подняла свою уродливую голову, требуя действий. Удар кулаком, пинок, принятый вызов, который заткнет их и оставит их глотать пыль через две недели.

Мне хотелось почувствовать вибрацию автомобиля и услышать победный рев двигателя, когда я первым пересеку финишную черту.