Только воспоминание о слезах Скарлетт остановило меня.

Я не могу просыпаться каждый день, думая, что это тот день, когда твоя удача закончится, и мне позвонят и скажут, что тебя больше нет. Я не могу потерять тебя.

Я проглотил комок ярости в горле.

Моя гордость не стоила того, чтобы нарушить данное ей обещание.

— Я не собираюсь рисковать своей карьерой, чтобы удовлетворить твою неуверенность, — холодно сказал я. — Нам не нужна гонка, чтобы определить, кто лучше. Скоро мы узнаем это на поле. — Моя улыбка могла бы заморозить лаву. — И Боччи? Ты выиграл у меня одну гонку, и то потому, что я позволил тебе победить. Мне было жаль тебя. Это больше не повторится. Поэтому я бы не торопился бросать вызов другим в том, в чем ты явно не силен.

Я оставил его бормотать что-то в переулке вместе с остальной командой «Холчестера».

Мои товарищи по команде последовали за мной, их голоса накладывались друг на друга, когда они утешали меня и разговаривали между собой.

Несмотря на то, что я ушел с последним словом, мое сердце продолжало колотиться от конфронтации. Кровь ревела в ушах, когда я пытался выбросить из головы образ злорадной ухмылки Боччи.

Я правильно сделал, что не попался на его удочку.

Теперь мне просто нужно было убедиться, что я его одолею через две недели.

ГЛАВА 41

С другой стороны, мои последующие репетиции актерского состава для«Лорены» прошли намного лучше, чем моя первая попытка. Я практически видела, как Тамара разжимала ягодицы после каждой репетиции, и я больше не слышала ропота от остального персонала.

С другой стороны, я испытывала боль все время. Это были не интенсивные, изнуряющие боли, как в тот день, когда я узнала об Иветт, но их было не так-то просто игнорировать.

Сколько бы ванн я ни принимала, сколько бы массажей ни делала, сколько бы занятий пилатесом ни посещала, боль всегда была со мной. Она была настолько непрекращающейся и всепоглощающей, что утром перед матчем с «Холчестером», через четыре дня после особенно изнурительной репетиции, я потянулась за своим пакетом неотложной помощи.

Если бы я этого не сделала, я бы не смогла досидеть до конца сегодняшнего матча, а я должна была быть там ради Ашера. Это был «Блэккасл» против «Холчестера». Я не могла пропустить это. Однако мысль о том, чтобы сидеть на стадионе Марковича два с лишним часа без посторонней помощи, заставила мое тело восстать, поэтому я приняла обезболивающую таблетку и молилась, чтобы этого было достаточно.

Я и так уже слишком сильно нагружала себя дополнительными репетициями в дополнение к репетициям персонала. Я это знала. Но спектакль персонала был не просто спектаклем персонала. Это было мое искупление перед собой, и давление, которое я испытывала, чтобы добиться успеха, было сильнее, чем когда я танцевала в Королевской опере в присутствии настоящей королевской семьи.

Мне просто нужно было продержаться еще два с половиной месяца. После этого я могла бы отдохнуть.

— Скарлетт, хочешь еще выпить? — голос Бруклин вывел меня из раздумий. — У нас есть время выпить еще раунд-другой, прежде чем мне нужно будет идти на стадион. Надо поддержать папу и все такое.

Я обернулась, мое сердце забилось в груди.

— Что?

— Еще один напиток, — повторила она, входя на кухню. — Я могу сделать чистый мохито или чистый дайкири. Выбирай.

— Мохито. Пожалуйста, — я выдавила из себя улыбку.

Я держала в секрете от друзей и Ашера свою растущую усталость и дискомфорт. Я не хотела, чтобы они волновались, когда они и так уже находятся под таким стрессом: Ашер с новым сезоном, Бруклин со своей стажировкой и Карина с ее бесконечным поиском второй работы.

Если бы хранение секретов не было таким же изнурительным занятием, как практика.

— Я до сих пор не могу поверить, что ты дочь Фрэнка Армстронга и что ты скрыла это от нас. — Карина вошла за Бруклин с пустым стаканом и тарелкой чипсов. — Но ты достала нам ВИП-места на матч, так что ты прощена. Да здравствует кумовство.

Бруклин рассмеялась.

Мы были в моей квартире перед сегодняшним дневным матчем. Было слишком рано пить (хотя некоторые утверждают, что пить никогда не рано), поэтому мы приготовили безалкогольные коктейли и объелись закусками, которых хватило бы на несколько приемов пищи.

— Простите еще раз, что не рассказала вам раньше, — сказала Бруклин, и в ее голосе послышался оттенок вины. — Но люди становятся немного странными, когда узнают, кто мой отец. Они думают, что могут использовать меня, чтобы получить доступ к игрокам или что-то в этом роде, хотя я никогда не встречала половину из них до своей стажировки. — Бруклин сморщила нос. — Думаю, я должна была догадаться, что это не будет проблемой для вас, девочки, учитывая ваши связи с Ашером и Винсентом.

— Не расстраивайся. Я понимаю. — Я постаралась не обращать внимания на покалывания в ноге. — У меня такая же ситуация с Винсентом.