— Хватит! — жёстко приказала Марлоу, её голос резко прозвенел в тишине каюты.

Он замолчал, но не отводил от неё глаз, будто бросая вызов. Ярость закипала у неё под кожей. Даже сейчас, несмотря на всё произошедшее, у него хватало наглости смотреть на неё и говорить такие вещи, как будто он говорил всерьёз. Она ненавидела, как легко ему было притворяться, будто она что-то значила для него.

Она поднялась с дивана, даже несмотря на то, что это движение открыло перед ней панораму неба за стеклянными стенами. Это дало ей ощущение падения на долю секунды, прежде чем она смогла сориентироваться.

— Не выполняй никаких команд, которые я дам тебе после этой, — сказала она.

Он приподнял бровь.

— Что ты…

— Встань на колени.

Он замер на мгновение, глядя на неё снизу вверх с почти шокированным выражением. А затем медленно сполз с дивана и опустился на колени, его взгляд был устремлён на неё.

Медленно дыша, Марлоу смотрела на него. За окном солнце начинало садиться, заливая стены янтарным светом. Это придавало каюте вид мифического золотого храма в небесах, а Адриус выглядел как верный прихожанин, склонивший голову в молитве.

— Не вставай, — приказала она. — Посмотрим, спадёт ли приказ.

Он бросил на неё раздражённый взгляд.

— Ты ведь не собираешься заставить меня стоять на коленях до конца вечера?

— Почему нет?

С Адриусом на коленях перед ней Марлоу снова почувствовала контроль. Она могла заставить его сделать что угодно. Сказать что угодно. Она могла приказать ему рассказать, что произошло между ним и Джеммой той ночью, когда его прокляли.

Она могла бы заставить его сказать правду о том, почему он внезапно оборвал их дружбу. Что заставило его решить, что Марлоу больше не стоит его внимания.

Вопрос почти сорвался с её губ, но она удержалась. В голове раздался голос, очень похожий на голос Свифта, твердящий, что заставлять Адриуса говорить правду не совсем то, что сделает хороший человек.

Хороший человек, вероятно, даже не поддался бы искушению.

— Ладно, — она смягчилась. — Можешь встать.

Он поднялся на ноги, его глаза всё ещё были прикованы к ней.

— И что именно это должно было доказать?

— Разве не очевидно?

— Что ты хочешь поставить меня на колени?

— Что я не могу отменить приказ заранее, — ответила Марлоу. — Проклятие заставляет тебя подчиняться последнему приказу, даже если он противоречит предыдущему.

— И это хорошо или плохо?

— Зависит от того, кто отдаёт приказы.

Он сузил глаза, потом аккуратно расправил пиджак.

— Ну, все эти эксперименты разожгли у меня аппетит. Ужин?

Медленно обведя взглядом открытую палубу, Марлоу заметила, что там был сервирован стол. Один резкий крен дирижабля, и весь ужин отправился бы в воды Турмалинового залива.

— Мы можем поесть и здесь, если тебе так удобнее, — легко предложил Адриус.

Она прошла мимо него, выходя на палубу.

— Да. Давай здесь.

Дирижабль замедлился, лениво скользя над заливом, но ветер по-прежнему прохладно обдувал её обнажённые плечи. Адриус галантно отодвинул её стул, и Марлоу села. Она должна признать, вид на залив и сверкающие небоскрёбы с такой высоты был захватывающим. Вечерний свет отражался от каналов, превращая их в золотую корону, венчающую центр Эвергардена.

Адриус сел напротив и взял в руку изящную вилку. Он постучал по бокалу, и тот наполнился шипящей золотой жидкостью — игристым вином, поняла Марлоу. Он постучал по её бокалу, и затем поднял свой фужер, протягивая его к ней. На мгновение Марлоу просто смотрела, пока он не коснулся своим бокалом её фужера.

— За снятие этого ужасного проклятия, — сказал Адриус.

Марлоу усмехнулась.

— За тысячу жемчужин.

Адриус постучал вилкой по их тарелкам, и перед ними появилась роскошная трапеза — сочная утка, покрытая медовым соусом, и жареные золотистые лисички на подушке из воздушного риса, усыпанного яркими, рубиновыми ягодами.

Марлоу знала безо всяких сомнений, что это была бы лучшая еда за весь прошедший год, но она не могла избавиться от мысли о том, насколько расточительно она выглядела. Она припомнила, что когда-то читала: заклинания для создания пищи требуют невероятно дорогих ингредиентов и огромных усилий, что делает их практически бесполезными для массового производства. Гораздо дешевле было выращивать и собирать еду без магии.

Однако для новой знати суть как раз и заключалась в этой непрактичности. Они могли — и часто так и поступали — волшебным образом создавать еду просто потому, что могли себе это позволить.