Она была так поражена его видом, что слишком долго не могла осознать, что Бэйн и его приспешники остановились прямо перед ним.

Сильван медленно поднял взгляд, знакомая насмешка скривила его губы. Бэйн склонился к нему и что-то сказал, но Марлоу не услышала.

Недоумение накрыло её с головой. Она пыталась найти хоть какую-то причину, по которой Сильван Вейл мог вести дела со вторым в командовании Медноголовых. И смогла найти только одну.

Сильван проклял Адриуса.

Совпадение было слишком велико, чтобы означать что-то другое. Сильван купил проклятие Подчинения у Медноголовых. Он наложил его на Адриуса во время объявления помолвки.

Единственный вопрос — зачем?

Пока Марлоу боролась с этим осознанием, музыка внезапно оборвалась. Толпа затихла, сначала перейдя на приглушённый ропот, а затем погружаясь в напряжённое молчание. Звук шагов металлических ботинков эхом раздался по бару. В животе Марлоу зародилось чувство тревоги.

Леонид Хауэлл, лидер Медноголовых, вышел из толпы. Марлоу почти физически ощущала вес каждого задержанного дыхания в комнате. Все, кто хоть раз бывал в «Слепом Тигре», знали: если Леонид лично приходил к тебе, ночь обещала быть очень плохой.

Рядом с Бэйном в его кричащем оранжевом костюме, Леонид выглядел почти утончённо в тёмно-угольном наряде. Из уха у него свисала простая золотая серьга. В одной руке он держал золотую цепь, на которой был пристёгнут его любимец: двенадцатифутовый крокодил по имени Сикоракс, чьи жёлтые зубы торчали из его огромной пасти.

Бэйн был воплощением грубой силы и бахвальства, полагаясь на громкий голос, огромную фигуру и вызывающую одежду, чтобы вселять страх. Но, каким бы страшным он ни был, в конце концов, он был всего лишь бандитом, использовавшим страх как инструмент для подчинения окружающих.

Леонид был другого сорта. Худощавый и жилистый, он держался, как сжатый кулак. В отличие от Бэйна, страх для него был не тактикой — он был целью. Леонид питался чистой жаждой насилия.

Но их объединяло одно — оба любили публику.

Леонид подошёл к Сильвану. Он медленно поднял бокал Сильвана с барной стойки и сделал небольшой глоток. Протяжно вздохнув, он сказал шёлковым голосом:

— Чем обязан такому визиту, мистер Вейл?

Сильван сузил глаза, бросив быстрый взгляд на Сикоракса.

— А ты кто такой?

Марлоу быстро вскочила и скользнула через толпу ближе.

Леонид с грохотом разбил бокал о пол у ног Сильвана и взревел:

— Ты думаешь, можешь зайти в мой бар и спросить, кто я такой?

Рядом с ним Сикоракс махнул хвостом, и из его глотки донёсся низкий рык.

Сильван застыл, напрягшись всем телом. Окружившие его Медноголовые тоже замерли. Даже Бэйн выглядел обеспокоенным, и это было не удивительно.

Ничто не могло остановить ярость Леонида, когда она вспыхивала. Даже угроза гнева Пяти Семей. Если бы Леонид сорвался и причинил вред наследнику одной из самых могущественных семей Каразы, это было бы сродни подписанию смертного приговора всем Медноголовым.

Единственный человек, с которым Марлоу меньше всего хотелось бы испортить отношения, кроме лидера Медноголовых, — это глава одной из Пяти Семей.

Бэйн явно делал те же расчёты, его глазки нервно бегали между Леонидом и Сильваном. Всё было как натянутый канат, готовый оборваться.

И вдруг Леонид разразился громким, режущим хохотом.

На мгновение это вызвало полное недоумение, а затем остальные Медноголовые начали смеяться вместе с ним, некоторые явно сбитые с толку, но следуя примеру своего лидера.

Сильван не выглядел ни капли умиротворённым от этого резкого изменения настроения. Более того, ему явно не понравилось, как жилистая рука Леонида легко обвила его плечи.

— Ты! — прокричал Леонид, весело толкнув Сильвана. — Ты мне нравишься. У тебя есть хватка.

Выражение лица Сильвана ясно давало понять, что он был бы не менее оскорблён, если бы Леонид плюнул ему в лицо. Казалось, ничто не могло быть для него унизительнее, чем прикосновение такого ублюдка, как Леонид, к наследнику рода Вейлов.

Леонид схватил Сильвана за шею и притянул его ближе к себе, шепнув что-то, отчего Сильван побледнел.

Мгновением позже Марлоу увидела, как Леонид с силой швырнул Сильвана на ближайший стол с громким грохотом. Бокалы разбились о пол, и двое людей, сидевших за столом, вскочили и бросились в толпу.

Леонид крепко держал Сильвана за шею, прижав его лицом к столу, пока тот бесполезно пытался вырваться.

— Убери от меня руки! — закричал Сильван, его висок был прижат к столу. — Ты не можешь так со мной поступать! Ты знаешь, кто мой отец?