Пока моим фаворитом стал Коренев из драматического. Очень проникновенно играет Чацкого в «Горе от ума». Энергетика присутствует. Может быть, он даже имеет шансы на всероссийскую славу, но, если по чесноку, не торкает он меня, как мужчина. Я, конечно, заявляла, что феромоновая совместимость не обязательна, главное навыки, но на деле все немного иначе. Мне все-таки с этим мужиком не чаи гонять, а в постель ложиться.

Вношу поправки в первоначальный план и хочу, чтобы торкало.

Чувствую, отольется мне это желание. Влюбляться в мои планы не входит. Но жизнь вносит свои коррективы в самый идеальный рациональный план.

Представлять себе, что ложишься в постель с неким гипотетическим альфой, и представлять вполне конкретного Коренева — две большие разницы. Как оказывается, хочется мало мальских чувств, хотя бы симпатии.

— Ты слышишь, что она несет? — толкает меня в бок Каблук.

Выплываю из своих дум и пытаюсь сосредоточиться на лекции. Да, несет что-то не то. Наш логик внезапно попал в больницу с инсультом, и на замену прислали эту Макарову. Уже на первой лекции было понятно, что женщина вообще не в теме. Хорошо, что семестр заканчивается.

— Папа сказал, у нее муж генерал, — шепчу Макару, — воткнули на кафедру, теперь там не знают, что с ней делать.

Ненавижу глупых баб, поэтому по-настоящему дружу только с Пышкой.

— Понятно, — Каблуков достает телефон и открывает какую-то игру.

Снова отключаюсь от внешних раздражителей. Это один из скилов, который развивают шахматы. Способность в любой ситуации выключать внешний фон, чтобы сосредоточиться на своих мыслях.

Когда Пышка предложила сходить в экспериментальный театр, моим первым чувством был скепсис. Но сегодня утром включился мандраж. Чувствую себя путешественником, который готовится ступить на терра инкогнита.

А ведь Баталова говорила, что экспериментальный стоит посетить. Но наш разговор тогда прервали, и эта информация не закрепилась в моем сознании.

Баталова — директор нашего ТЮЗа. Периодически устраивает в своем кабинете зажигательные пьянки, плавно расползающиеся по территории всего театра.

Нас познакомил отец. Мне сильно кажется, что у них с Баталовой что-то было. Очень надеюсь, что до мамы.

Мой отец очень красивый мужчина. Наполовину грузин. Сирота. Воспитан в приемной русской семье, но каким-то образом сохранил легкий кавказский акцент, от которого у женщин сносит крышу. Постоянно лично наблюдаю, как дамочек от него «ведет». Он завкафедрой трудового права на юрфаке, поэтому я и не пошла учиться на юрфак.

После лекций захожу на филфак за Пышкой и тащу ее к себе домой. Юля живет за городом в коттеджном поселке, поэтому когда у нас намечаются вечерние мероприятия, мы зависаем у меня. У нас четырешка в «профессорском» доме недалеко от универа и всех увеселительных заведений города.

Пышка уже в вечернем прикиде. На самом деле, кличка Юльке не сильно подходит, она совсем не толстая, а очень даже наоборот.

Как-то в спортивном диспансере Пыховцева попала на взвешивание в одной группе с балеринами. Те раздевались до трусов, Пышка не сняла даже свитер и все-равно оказалась легче всех. Балерины тогда совместно решили, что весы сломанные. Пыховцева сразу окрестила их «жирными дурами» и долго материла, приговаривая, что жрать меньше надо.

Сегодня Пышка прямо секси. А на филфаке даже повосхищаться некому. Одни бабы. У меня хоть Каблук есть, чтобы заценить прикид.

— Не тот факультет ты выбрала, Пыховцева, — сразу же озвучиваю свои мысли.

— Знаю, — буркает Пышка, — надо было на журфак идти, у них на военной журналистике одни мужики.

И вот что это опять было? А так с детства. Мы читаем мысли друг друга.

Родителей дома нет, и мы с Пышкой с толком и расстановкой смываем с морд дневной мейкап и наводим вечерний. Выходим из дома немного заранее, чтобы успеть купить цветы. Под одобрительные присвистывания местной шпаны дефилируем в сторону экспериментального театра.

Глава 3. Экспериментальный театр

Экспериментальный театр арендует сцену у театрального факультета и дает спектакли, когда нет студенческих постановок. Примечательно, что в фойе ребята умудрились организовать буфет, которого у студентов никогда не было.

Как только мы заходим в помещение, нас атакует запах хорошего кофе. Очень завлекательно, но вечером не употребляем. Раздеваемся в небольшом гардеробе. Покупаем афишки и проходим в зал.

Дают «Розенкранц и Гильденстерн мертвы». Амбициозный выбор пьесы, надо отметить. Тот случай, когда все зависит от игры актеров. Весь текст состоит из крылатых выражений, действия мало. Важно правильно сыграть. Только во власти лицедеев успех сегодняшнего спектакля — увидим мы шедевр или полный провал.

Главные роли у Андрея Ларина и Андрея Котова. Забавно, что имена одинаковые. Честь драматурга Стоппарда сегодня в их руках.

Зал маленький, сцена невысокая. Были тут пару раз с Пышкой на студенческих спектаклях. Сегодня билеты недешевые. Вероятно, потому что мест в зале мало.

Звучит звонок. Зрители начинают заполнять зал. Мимо меня пролезает интеллигентного вида старушка и падает на соседнее кресло. Повезло. Иногда такие соседи попадаются, что все впечатление от спектакля портят.