В большом соборном зале Лунгджаг и пятьсот знатных священнослужителей сидели в окружении других мутегп. Они звенели колокольчиками и стучали маленькими барабанчиками, в то время как кимвалы и большие барабаны задавали ритм литургии. Они громко пели, повторяя с силой ритуальные «Ха! Ха! Хо! Хо!», что гремели в сводах зала подобно раскатам грома. Жертв убивали, и множество серебряных ваз, наполненных их кровью, устанавливали перед статуями четырёхглавого и девятиглавого Брахмы, а также внутри множества пентаграмм.

Ночью, в то время, когда проходили эти собрания, Пема Чоцо, дочь Лунгджага Нагпо, видела зловещие сны.

Как только она проснулась, то отправилась в зал, чтобы рассказать о них отцу и другим предводителям мутегп, которые продолжали церемонии чествования богов.

— Отец, — сказала она, — и вы, учёные старейшины, соблаговолите выслушать меня, тулку дакини, которая обращается к вам здесь, на этой индийской земле. Прислушайтесь, молю вас!

Прошедшей ночью во сне я видела много зловещих предзнаменований. Я опишу их вам.

Вы сидели в этом зале в медных головных уборах. Зал был в огне, и вскоре всё сгорело дотла. Стены укреплённых башен в четырёх углах крепости пали, и камни из их обрушившихся стен скатились к подножию горы. Снег на вершине позади монастыря растаял в лучах солнца. От основания горы стрела была пущена и полетела через долину, украшенную зелёными деревьями, где резвятся, издавая рычание, тигры, и вся долина обернулась пустошью. Все вы были облачены в хлопковые одежды, я же осталась в шёлковых. Красный ветер [80] , несущийся со звуком, подобным грому, разрушил обширные владения мутегп.

Теперь, после того как я рассказала вам все эти страшные сны, как вы объясните их значение?

Пока девушка говорила. Лунгджаг Нагпо и его приближённые кивали головами и обменивались понимающими улыбками. Когда она завершила речь, отец отвечал ей высокопарным тоном.

— Дочь моя, ты слишком много говоришь. Кто может желать нашей гибели безо всяких на то причин? Враги не появляются без веских оснований.

Пема Чоцо обратилась к нему снова:

— Послушайте меня ещё раз, я также видела в своих снах мопа, министра Брахмы, который был здесь вчера. У него в руках было лассо, которое он набросил на гьялцен [флаг победы], установленный на крепости, и, вырвав его, унёс с собой. Этот мопа — какой-то маха-сиддха. Отнеситесь с вниманием к моим снам и хорошенько над ними поразмыслите.

С нескрываемым раздражением в голосе Лунгджаг Нагпо ответил:

— Дитя моё, этот мопа, для которого нет никаких тайн ни в прошлом, ни в будущем, предупредил нас о том, что ты будешь видеть разные странные сны. Они посланы тебе тибетскими буддистами и бонпо из Шанг Шунга. Всевидящий министр Брахмы настоятельно рекомендовал нам не обращать на них внимания, но ты об этом, конечно же, не слышала.

А сейчас покинь зал, здесь тебе не место. Возвращайся в свои покои. Развейся, укрась себя прекрасными шёлковыми платьями, вкушай приятную и сладкую пищу и не рассказывай нам более о своих видениях.

Ты поклоняешься буддийским божествам и поэтому видишь плохие сны.

Тем не менее некоторые из толпы посчитали, что Лунгджаг слишком поспешно проигнорировал как не заслуживающие внимания те знаки, которые видела девушка. Они знали, что она является воплощением дакини, сведущей в тайнах, и посчитали благоразумным обратить внимание на предостережения, которые она им принесла.

Поэтому они со всей почтительностью обратились к предводителю, указав на то, что слишком поспешным было бы в данной серьёзной ситуации не послушать Пему Чоцо, ибо это может повлечь за собой непоправимые последствия. Они попросили его разрешить опытным мастерам изучить её сны в связи с теми знаками, которые все они недавно наблюдали.

Лунгджаг не захотел ничего слышать.

— Мопа, которого направил к нам Брахма, уже объяснил все эти знаки, — отвечал он, — и к тому же он предупредил нас о снах, которые может увидеть моя дочь. Всё сбывается, как он и говорил. Не будем тратить время на пустые рассуждения. Брахма может расстроиться, увидев, что мы усомнились в его послании.

Авторитет Лунгджага был непоколебим среди мутегп, никто из них не осмелился более противостоять его решению. Ритуал продолжили, а когда он был завершён, все они удалились к себе в покои, где находились в уединении несколько дней, повторяя обращения к своим покровительствующим божествам, зажигая лампады перед их изображениями и выполняя ритуалы.

Тем временем Гесар превратил своего коня в хрустальную ваджру, а себя — в прекрасную богиню из чистой земли Падмасамбхавы. Сокрыв свой облик в этой женской форме. Герой перелетел по воздуху на прозрачной ваджре в крепость мутегп и предстал перед Пемой Чоцо.

— Сестра, — обратился он к ней. — Я прибыла из Зангдок Палри. Наш духовный отец. Драгоценный Гуру, послал меня доставить тебе в дар эту хрустальную ваджру. Бережно храни её. Она может перемещать тебя по воздуху, и однажды она тебе пригодится. В царстве Падмасамбхавы моя мать, Дэва Тунгкьонг, — сестра твоей небесной матери. Не расстраивайся из-за того, что ты рождена среди мутегп, твоя судьба — выполнить очень важную задачу, и Драгоценный Гуру хочет сообщить, что тебе осталось здесь находиться всего несколько дней.