– По такому поводу необходимо срочно обязательно выпить! – говорит он.

Берет со стола почти пустую бутылку и встряхивает.

– Как же это я не смог допить… – удивляется он сам себе.

Залпом выпивает остатки спиртного, и, отшвырнув бутылку, опрометью бросается в туалет. Через некоторое время, Философ вновь появляется в комнате, бледный, слегка обрюзгший, с неестественно вытаращенными и неестественно красными глазами.

«Ну вот и все, старый ты болтун, – думает Философ, – ну вот и все… Не пить тебе больше горькую, не читать лекций, не строчить статейки в молодежных журналах…»

Философ садится на кровать, берет с тумбочки сигаретную пачку, вытряхивает одну, сует ее в зубы и тут же с отвращением выплевывает на ковер.

«И не курить – тоже… За все надо платить, ничего не получают даром, и чем больше ты получил, тем больше нужно платить, за новую жизнь надо платить старой жизнью…»

Он яростно расчесывает руки, не замечая этого. Затем ему становится холодно и он забирается под одеяло. Вдруг отворяется дверь номера и в него бесшумно проскальзывает Тельма.

– Замерзла до чертиков! – говорит она. – Пускают погреться?

– Да, конечно… – рассеянно бормочет Философ.

Она выключает свет и начинает раздеваться. Слышен треск расстегиваемых кнопок и визг молний, шорох одежды, стук сброшенных на пол туфель. Раздевшись, девушка ныряет под одеяло, и начинает нащупывать рукой голое тело Философа.

– Сейчас, сейчас… – с легким раздражением бормочет тот.

«Всему конец… – думает он. – Теперь только туман, заброшенные заводы, дырявые, как решето, плотины, насекомые твари, которые лишь притворяются людьми, а рядом с ними такие же бедолаги, как и я. Мы будем вести высокоумные беседы и учить гениальных детишек, а по ночам – ни любви, ни водки, а только – тоска, одиночество, ужас…»

– Что это с тобой, парень? – удивленно спрашивает Тельма. – Перебрал?

Она садится на постели и прижимается к Философу. Тот машинально обнимает ее, но тут же отстраняется, вскакивает и зажигает свет.

– Рехнулся? – кричит девушка. – Глаза режет!

Философ, разглядывая ее, бурчит:

– Потерпи минутку… Что-то здесь не так!

– Ну, что тебе – не так? – капризно интересуется Тельма, сдергивая с себя одеяло. – Голой девки не видел! Иди ко мне!

«И в самом деле, чего мне надо? – думает он. – Такая деваха… Ну может слегка бледненькая… В Эстонии не загоришь толком… Только вот ничего сексуального в ней нет… Кукла, манекен, копия…»

Философ с ужасом начинает пятится.

– Да, что с тобой?! – испуганно спрашивает девушка. – Белены объелся!

– Потерпи малость, я сейчас… – с ненавистью кричит он.

«Она не замечает сыпи по всему моему телу, – думает он. – И дети… Она ничего не говорит об Илге и Игорьке, потому что ничего не знает о них… И о том, что творится в городе – ни слова!.. Это кто угодно, только – не Тельма Ильвес, дочь полковник контрразведки «СМЕРШ…»

Стараясь не смотреть в сторону «подруги», Философ поспешно одевается и спускается в ресторан, который уже открыт. Он застает Головкина на его обычном месте. Художник сидит, закинув руку за спинку кресла, и рассматривает на просвет рюмку с коньяком. Тут же находится и баснописец Корабельников. Он почему-то с ненавистью смотрит на приближающегося Философа.

– Насекомий прихвостень, – бурчит спившийся герой.

Философ садится рядом с Головкиным и тот молча наливает ему коньяку.

– Что в городе? – спрашивает Философ.

– И не спрашивай! – отмахивается художник. – По слухам – не менее тысячи растворенных заживо… Солдаты из ВВ добивают последних тварей… Звено «Ми-8» ушло к бывшему военному заводу, выжигать гнездо…

– Ты знаешь, что твой шурин погиб?

– Знаю. Их уже нашли… Вот, поминаем с Ромкой…

– Светлая ему память, – говорит Философ, поднимая рюмку. – Настоящий мужик был.

Художник и баснописец пьют, не чокаясь, а вот Философ все еще баюкает рюмку в руке. В зал входит врач. Садится за стол. Головкин наливает и ему. Голубев сочувственно хлопает его по руке и тоже выпивает. Философ показывает ему тыльную сторону кисти.

– Кажется, я чем-то заразился!

– Спринцевание! – громко требует поэт. – Я первый!

– Выпейте коньячку, Граф, – советует врач. – Нет поводов для волнения.

– Иди ты к черту! – отмахивается от него Философ. – Это все твои насекомые, Эрни! Что делать?

– Не ори ты так… – оглядываясь, шипит Голубев. – Лучше – выпей и все пройдет. Официант, будьте любезны, еще коньяку!

– Какой коньяк, эскулап ты хренов! – огрызается Философ. – У меня девка в номере! Она не та, за кого себя выдает!

– Конечно, нужно взять образцы на анализ, – с трудом сохраняя серьезность, отвечает врач, – но, судя по симптомам, на венерическое заболевание не похоже. Скорее уж – аллергия!

– Сроду у меня не было никакой аллергии, – бурчит Философ. – Ты меня не так понял. Девка тут не причем. Это же не просто девка, это Тельма Ильвес, но это не Тельма Ильвес, клянусь!