От невеселых размышлений коменданта отвлек скрип открывающейся двери. Вошел его помощник, молодой щеголеватый офицер, три месяца назад переведенный из столицы.

– Аа, Реквиль. Добрый день! Рад вас видеть. Какие новости?

Капитан изящно поклонился:

– Добрый день, господин комендант. Я только что совершил утренний обход крепости. Все в полном порядке.

– Хорошо, если так. – Комендант опустился на стул. – Присаживайтесь, нам надо поговорить.

Реквиль пытливо вглядывался в лицо графа, но оно было непроницаемо. Первые слова де Рунжа его немного приободрили:

– Просмотрите, пожалуйста, вот эти бумаги. Вы все время пытаетесь меня успокоить, говоря о невозможности нападения герцога, но это должно вас насторожить. Это донесения моих лазутчиков с побережья, – пояснил он.

Ред Реквиль принялся читать, придвинув стул к камину, в котором потрескивали дрова. Огонь бросал красноватые блики на его лицо. В ту пору ему было около двадцати двух лет, но выглядел он старше. Очень смуглое лицо с тонкой полоской усов и темными, как агат, глазами, было красиво. Иссиня-черные волосы были подстрижены по столичной моде, его мундир, в отличие от мундира графа, был новым, из дорогой ткани и украшен вышивкой. Даже в провинции Реквиль не утратил столичного лоска и изящества, больше подходящего вельможам, чем офицеру.

Несмотря на все это, граф любил его и полностью доверял, в отличие от солдат, которые терпеть не могли помощника коменданта из-за его надменности и грубого обращения.

Закончив читать, капитан выпрямился:

– Ну что же, ничего страшного. Какие-то набеги на деревушки на севере. Какое это к нам может иметь отношение?

– Но, капитан, вы забыли, что через эти деревни проходит дорога на Ранделит. Заняв ее, враги могут лишить нас связи с внешним миром. В случае опасности, мы не получим ни помощи, ни продовольствия. Кроме того, меня беспокоит не только это. Вот уже три месяца как нет никаких вестей из столицы. Что же происходит?

Реквиль отвернулся к окну, чтобы скрыть смущение. Барабаня пальцами по стеклу, он ответил:

– Весенняя распутица сделала дороги совершенно непроходимыми. Я уверен, что не пройдет и недели, как депеша придет, господин комендант.

– Дай-то Бог! – Вздохнул де Рунж. – Господин капитан, у меня еще одно поручение: отправьте гонца в Южную и Западную крепость. Мне важно знать, сколько у них людей, смогут ли они нам помочь в случае нападения.

При этих словах чуть заметное облачко промелькнуло на лице капитана, но возражать он не решился:

– Будет сделано, господин комендант. Я вам больше не нужен?

– Нет, идите, я жду вас вечерком, надо подписать кое-какие бумаги.

Ред Реквиль поклонился и направился к выходу, затем вдруг резко остановился, восхищенный. В наступившей тишине прервал высокий и чистый женский голос, напевая старую балладу о любви и разлуке.

Дон Луис и его помощник подошли к окну. На верхней площадке Сторожевой башни мелькнула стройная девичья фигура. Белое, как снег, платье, длинные волосы, отливающие золотом в лучах восходящего солнца.

– Это моя дочь, – с гордостью произнес дон Луис, – моя дорогая девочка!

– Белинда, – прошептал Реквиль.

Оба мужчины, не отрываясь, следили за ней, но если в глазах графа читалась отцовская нежность, то в глубине черных глаз Реквиля таилось другое чувство, гораздо более сильное и страстное…

Как обычно, в субботу, Кати занималась уборкой в комнатах. Она вытерла пыль с мебели, подмела пол, принесла и поставила в вазу свежие цветы.

Конец ознакомительного фрагмента.