Бабушка на удивление хорошо восприняла появление в доме нового жителя. Наверное потому, что по виду щенок был похож на породистого, а может, просто поняла, насколько он мне нужен, ведь бабушка замечала мое состояние, как никто другой: в этом мире можно обмануть кого угодно, даже себя, но только не бабулю. Я отмыла щенка, накормила его и уложила спать. Даже имя успела придумать — Бродяга, в честь Сириуса Блэка из моего любимого «Гарри Поттера».? Пусть мой щенок тоже вырастет большим и лохматым; возможно, друга лучше, чем он, мне и в жизни не найти. Теперь это мой маленький комочек счастья, ведь я чувствую, как мы нужны друг другу.

Я сидела в своей комнате и размышляла: на черта я ему сдалась? Костик мог бы оставить после уроков Артема, а не меня: мне кажется, Смольянинов был бы только рад просиживать каждый день по лишнему часу в школе, лишь бы его отец ни о чем не узнал. Зачем классному вообще было кого-то оставлять и трепать себе нервы? Нет же, вообразил себе невесть что. А может, это как раз не он, а я вообразила.

Хотя вообще-то было хорошо, что он не вызвал бабушку в школу, и ради этого я готова была отрабатывать любое наказание. Она бы расстроилась, узнав о моем поведении, а мне ведь нельзя высовываться лишний раз, еще не хватало, чтобы кто-то узнал о моей амнезии: дядя Игорь слишком много денег отвалил за то, чтоб этот факт в итоге оказался стерт из моей биографии и новой медицинской карты. Но все равно это же бред чистой воды: зачем ему глупая школьница, которой я по сути и являюсь? Разве что тетради проверять. Или, может, Костик отправит меня поливать цветы по всем кабинетам, например? Это вполне похоже на работу на благо школы. У него, наверное, девушка есть, хотя в автобусе мне так не показалось, да и смывать помаду с рубашки он не спешил. Будь у него девушка, при таком раскладе она казнила бы его в тот же день, а Костик был вполне себе жив и здоров.

Вспомнились слова Тали о вещих снах с четверга на пятницу: неужели и правда? Да нет же, полный бред. Учитель и ученица — это неправильно, так не бывает. Теперь, когда он узнал, кто я такая, точно никогда больше на меня не посмотрит, как и поступил бы на его месте любой разумный человек. Нет, слишком уж много я думаю о Костике, и пора это прекращать: все равно ничего путного не получится. Бессмысленно было отрицать, но я по-прежнему хотела заполучить этого мерзавца и ничего не могла с собой поделать.

Когда мне нечем заняться, я пою: неожиданное открытие, но, судя по старым видеозаписям, пела я вполне неплохо. Вот и сейчас я стала вспоминать тексты песен, отрывки из которых так долго мешались у меня в голове. Когда-то давно я ходила в музыкальную школу, занималась вокалом и фортепиано, но дело даже не в этом. Благодаря маме у нас дома всегда были диски с русской рок-музыкой, которую мама просто обожала, и передала эту любовь мне: я с детства слушала и пела эти песни.

Голос у меня довольно низкий, глубокий, — а после аварии вообще стал чем-то напоминать мужской — наверное, из-за удара зажало какой-то нерв или повредились голосовые связки. В школе приходится специально говорить более высоко, чтобы не звучать совсем как пацан, а вот для пения удобно, ведь я могу попробовать копировать голоса солистов любимых рок-групп. До Кобейна мне еще очень далеко, но с некоторыми русскими музыкантами выходит даже почти правдоподобно.

Я пулей сбегала на чердак и отыскала там гитару: обычную черную шестиструнку, немного потрепанную жизнью и совсем не новую, но все же — инструмент! Я не помнила эту гитару и, кажется, видела ее впервые, но откуда-то же знала, что на чердаке, в левом углу под старой шубой лежит именно она. Как же все-таки иногда паршиво ничего не помнить. Около часа с помощью лака для ногтей я рисовала на ней эмблемы любимых групп. Как ни странно, их я помнила от и до, хотя только пару месяцев назад снова познакомилась с любимой музыкой. Вскоре гитара была готова, и я на минуту замерла, любуясь своим творением: по-моему, получилось очень даже ничего, такой точно ни у кого нет и не будет.

Настроив гитару на слух — я такое умею? — я нашла в интернете аккорды к песням, которые хотела сыграть, и включила первый попавшийся видеоурок. Пальцы быстро вспомнили привычные движения и мелодии. Так я случайно узнала, что действительно играла на гитаре раньше, иначе откуда бы мне все это знать? Если верить видео, учиться нужно долго, и с первого раза точно не будет получаться, но я и не училась с нуля: я, кажется, только вспоминала.

Стало даже приятно от того, что мои увлечения из прошлой жизни совпадают с теми, что я открываю для себя сейчас, — значит, это все же я, и все те шестнадцать лет до аварии это тоже была я, а не незнакомая мне Джина Грейсон, о которой я слышала лишь из рассказов. Правда, потом я, видимо, забросила гитару, потому что в Лондоне я инструмента не нашла, да и вполне логично, что отрастив такие длинные ногти, я не стала больше играть: слишком много сложностей. Не стоило тогда этого делать. Хотя что бы изменилось? Ведь даже сейчас мне пришлось обрезать ногти покороче, чтобы не переломать все пальцы.

Переодевшись в давно уже высохшие джинсы и толстовку, я с легкостью забралась на крышу, чтобы не сильно доставать бабулю громкими звуками, и стала играть одну из моих любимых песен Сплина — «Звезда рок-н-ролла». Ох, и долго же, наверное, я ее учила когда-то: она играется не так просто, как, скажем, песни Цоя или «Выхода нет», которую я тоже очень люблю, и даже сейчас у меня не сразу хорошо получилось. Каково же было мое удивление, когда откуда-то снизу мне стали подпевать. На секунду показалось, что это поет сам Александр Васильев,? настолько красиво звучал голос, но потом я расслышала, что он совершенно не похож. Странные глюки у меня пошли, надо бы выпить очередную таблетку, но я не стала этого делать: очень хотелось сначала доиграть песню.

— Звезда рок-н-ролла должна умереть очень скоро, замьютить свой голос, расплавиться, перегореть, — это была моя любимая часть, и строки были настолько душевными, что я горланила их во весь голос. — На бешеной коде во время гитарного соло, — со всей силы, почти отчаянно, бью по струнам, — взлететь…

Закончив песню, перелезла на край крыши, ведь все еще оставалась надежда, что мне действительно кто-то подпевал. Нет, на улице никого не было, а из соседнего дома тем более никто петь не мог: я знаю тех соседей. Откуда я их знаю? Я же не помню никаких соседей, но предельно ясно в голове отложено: в соседнем доме никогда не поют, на инструментах не играют и вообще к любого рода самодеятельности относятся негативно.