Она считала, что для успешной трансформации вещества нужно, как бы вскрыть её потаённую природу, и сделать это алхимик может посредством «окисления».

Однако аналогия между человеком и металлом, по мнению Марии, идёт ещё дальше.

«Пар, образующийся при испарении сернистых элементов металла, есть его дух … и если вы не сделаете телесные субстанции бестелесными, а бестелесные субстанции телесными и не сделаете эти две субстанции одной, ничего из ожидаемого не произойдёт».

«Сестра Моисея» исходила из того, что существуют две категории веществ … летучие и неподвижные, то есть бестелесные и телесные. Такие металлы, как медь, свинец и цинк телесны и неподвижны. В процессе трансмутации их нужно сделать летучими и бестелесными, например, в состоянии оксидов (под действием воздуха), в состоянии сульфидов (под действием серы) или в состоянии хлоридов (под действием морской соли), тем самым обнажить их скрытую природу, а затем необходимо провести обратный процесс и восстановить их первичное состояние, то есть регенерировать эти оксиды, сульфиды и хлориды в металлическую структуру, создавая таким образом новое совершенное вещество уникальной природы.

В описании процесса трансмутации неблагородных металлов в Золото, которому она обучает своего ученика Ароса, Мария неоднократно упоминает «белую, прозрачную, драгоценную траву, которая растёт на небольших высокогорьях», а известный арабо-мусульманский алхимик Ибн Умаил (ум.960) часто цитирует Марию Мудрую, намекая, что ей всё-таки удалось создать Философский камень:

«Мария называла почитаемый камень «абар нухас» [свинец – медь] и это совершенно совершенный и сверхсовершенный «абар нухас», который рождал совершенное золото, но которое всё-таки уступало ему в совершенстве, ибо золото только совершенно, а «абар нухас» сверхсовершенен».

Дошедшие до нас тексты не содержат прямых указаний на её религиозность, но есть очевидные свидетельства, которые недвусмысленно показывают сугубую преданность Марии иудаизму.

В своих работах она очень часто обращается к Богу, причём в единственном числе, всячески прославляя Его и восхваляя Его благодарностью за великий дар познания сокровенного. Часть её текстов содержит неоднократное предостережение:

«Не прикасайтесь к нему [Философскому камню], кто не из рода Ибрагима (Авраама)».

И то, что в древних источниках она упоминается, как «сестра Моисея и Аарона», двух выдающихся пророков АЛЛАХА, является ещё одним доказательством её высокой религиозности, набожности и преданности концепции монотеизма. Однако некоторые авторы часто исходят из буквального толкования слова «сестра», порождая тем самым очередную коллизию в хронологии описываемых событий. Здесь важно отметить, что изучая опыт тех далёких времён, очень важно учитывать все нюансы, в том числе специфику речевого оборота в древнесемитской традиции. Например, даже сегодня арабы и евреи называют величайшего пророка Ибрагима (Авраама) своим «отцом», но мы хорошо понимаем, что отцы у этих людей совсем другие. Или, как сказано в Торе, а затем и в Ветхом Завете:

«И сказал Господь: Израиль есть сын Мой. Первенец мой»,

а в последующем, выражение «сын божий» употребляется довольно часто применительно к разным героям иудео-христианских сюжетов, однако ортодоксальные иудеи и христиане того времени и не думали воспринимать этих людей, как буквальных «потомков» Творца, прекрасно понимая что «сын божий» в этом контексте означает высокое благородство и набожность человека.

Хотя некоторые адепты XVI – XVII веков отвергали подобный метафоризм и убеждены, что речь идёт именно о Марии Пророчице … старшей сестре Мусы (Моисея) и Харуна (Аарона), которая считается спасительницей народа Израиля и упоминается в Септуагинте.

В свою очередь христианские апологеты времён средневековья ассоциировали её с Марией Магдалиной, верной соратницей и ученицей Христа.

Византийский монах-отшельник по имени Марьян, упоминаемый иногда как Мориен Романус, был наставником великого исламского алхимика Халида ибн Язида (ум.704), одного из наследников престола Омейядского халифата, который отказался от власти ради тайных знаний. Так вот Марьян поведал «принцу Халиду» историю о том, как однажды несколько мистиков собрались вокруг Марии, они внимательно слушали её рассказ об алхимических преобразованиях, а затем сказали:

«Счастлива ты, о Мария, ибо сокровенное знание и великая тайна открыта тебе».

Тогда Мария воскликнула: «Слава Богу, да будет Он прославлен».

В одном из исламских манускриптов её называют «Марией Мудрой, дочерью царя Сабы» и приводятся её слова:

«Это [Философский камень] – великая тайна. Её презирают и попирают ногами, но это презрение – милость Аллаха, да будет Он возвышен, чтобы дураки не узнали об этом и забыли».

Другой, более поздний представитель Александрийской школы, греко-египетский алхимик и верный последователь Марии Коптской, знаменитый Зосим Панополит (ум. в IV в.), известный под латинским именем Zosimus Alchemista, о котором мы упоминали выше. Он родился в городе Панопол, ныне Ахмим, однако большую часть жизни провёл в Александрии, где и создал своё алхимическое учение

Оно строилось на сочетании технических и гностических идей.

Каждое превращение и преобразование веществ магистр соотносил с обращением «духа» (pneuma) и с возникновением «пневматического человека», стремящегося вознестись к Божественному. Именно этой цели, по мнению Зосимы, должна служить Алхимия.

Для того, чтобы подобная алхимия сработала, необходимы две вещи … хорошо оборудованная лаборатория и второе – нужно быть ментально очищенным, для получения истинного сакрального знания … «гносиса».