– Смотрю я на тебя Савченко и диву даюсь, как ты до своих лет то смог дожить? Пошли, – усмехнулся молодой человек.

– Константин Тимофеевич, ты не серчай то на меня, на минуточку просто отключился, – догоняя, мелким шагом сзади, оправдывался Савченко.

– Где начальника поезда носит? Каждый раз их искать надо, – возмутился Константин Тимофеевич.

– Да вон мужичок идёт. Наверное, он? – показывая рукой в начало поезда радостно сообщил Савченко.

Мужичок, был лет сорока пяти, плотной комплекции, и на начальника поезда совсем не похож, больше походил на заведующего какого ни будь большого продуктового магазина, держал под мышкой потертый кожаный портфель, и всё время снимал кепку, протирая свою лысеющую голову носовым платком.

Когда мужчина подошел и представился Стефаном Арсентьевичем, все вместе, втроём пошли вдоль поезда проверять пломбы на вагонах.

– Так что, Стефан Арсентьевич, говорите без происшествий доехали? – спросил Константин Тимофеевич, мужчину.

– Без происшествий, Слава Богу! – ответил Стефан Арсентьевич и перекрестился.

– Бога нет! – утверждающе заметил Константин Тимофеевич.

Стефан Арсентьевич промолчал, только подумал про себя: «Ага, вчера был, а сегодня уже нет. Интересно куда это он подевался? У всех он есть, только у каждого свой».

– Что это? – спросил Константин Тимофеевич, смотря на последний вагон поезда.

– Вагон вскрыт, Матерь Божья, – испугано произнес Стефан Арсентьевич, снимая фуражку с головы и протирая лоб носовым платком.

– Да что вы со своим Богом то? Савченко быстро дежурного по станции приведи, акт надо составлять, – нервно скомандовал Константин Тимофеевич.

– Слушаюсь, – крикнул Савченко и насколько мог быстро, мелкими шагами, побежал с сторону станции придерживая винтовку.

– А вы говорите без приключений, – пожурил, Константин Тимофеевич, мужчину.

Савченко добежал до комнаты, где должен был сидеть дежурный милиционер, но того там не оказалось. Разведя руки в стороны и резко опустив их, Савченко выбежал на перрон. В конце перрона он заметил фигуру милиционера, опиравшегося локтем о стену, в просвете виднелась фигура девушки.

– Витька, а ну подь сюда, живо, – крикнул Савченко подзывая рукой молодого человека.

Высокий, лет двадцати пяти, милиционер, предварительно извинившись перед девушкой, быстро подошел к Савченко и навис над ним.

– Степаныч, какой я тебе Витька? Я, Виктор Александрович, уполномоченный, …– сквозь зубы выдавливал каждое слово милиционер.

– Хватит лясы точить, там ЧП, в конец поезда беги заждались уже небось тебя. Уполномоченный Виктор Александрович …– скомандовал Савченко, показывая рукой направление.

Виктор Александрович, быстрым шагом пошел по указанному направлению, а Савченко быстро передвигаясь, опять такими же мелкими шажками, старался не отставать.

– Что произошло? – не доходя до группы людей спросил Виктор Александрович.

– Да вот вагон вскрыт, – показал рукой на задвижку двери вагона Константин Тимофеевич.

Добежавший из последних сил Саченко уперся головой об вагон чтобы перевести дух и отдышаться.

– Когда? Кто? – спросил Виктор Александрович, снял фуражку, поправив свои, как смоль, черные волосы, вновь одел её.

– Да чтоб мы так знали, как ты нас об этом спрашиваешь, – ответил иронично Константин Тимофеевич.

– Когда поезд пришел? – спросил Виктор Александрович.

– Сегодня, – ответил Константин Тимофеевич.

– А по точнее, – не унимался Виктор Александрович.

– Сегодня двадцать пятого сентября, по новому летоисчислению, одна тысяча девятьсот двадцатого года, в пять часов двадцать четыре минуты, – словно читая по книге ответил Константин Тимофеевич.

– Там кто-то есть, – тихо произнес Савченко тихо отходя от вагона.

Виктор Александрович подошел к вагону и приставил ухо.

– Все в сторону, – сказал Виктор Александрович, доставая из кобуры револьвер и показывая рукой всем отойти.

Все сделали шаг назад, но прятаться никто не стал.

– Выходи, руки вверх, а то стрелять буду, – громко крикнул Виктор Александрович.

– Витька, а вдруг это просто крысы? – тихо спросил на полном серьёзе Савченко.

– Ага, сами вагон открыли, зашли и сами с обратной стороны закрыли, чтоб не дуло. И какой я тебе Витька, сколько можно говорить? – рассердился Виктор Александрович.

– Да помню я, помню, уполномоченный, Виктор Александрович, – буркнул Савченко и отошел в сторону.