— Есть! — раньше, чем донесся треск ломающихся корабельных досок, отреагировал Геркул.

Не все, но с десяток камней в разных степенях, ударили по вражеским кораблям. Где-то был сбит припущенный парус, иные ударялись в ладьи по ватерлинии, несколько камней угодили на палубу и явно враг уже понес потери. Но большинство камней, все же угодили в воду, не причиняя вреда неприятелю.

— Поправки! — использовал введенной мной слово Геркул. — Вторая натяжка до третьей отметки и порок налево сдвинуть на полпальца [Порок — общее название катапульт и баллист на Руси].

В свете факелов было более чем отчетливо видно, что враг опешил от такого камнепада, вероятно, сейчас решают, что делать. Тут у них три варианта: самый лучший, для нас, это, конечно, чтобы неприятель сдался; второй — продолжать сопротивление, имея шансы на победу, но так… призрачные. Был и третий вариант — попытаться сбежать.

По последнему сценарию у неприятеля все бы получилось, пусть и не сразу, так как понадобится время сесть за весла, а речные воины только пробуждались, да и весла были сложены внутри кораблей, ну и достать канаты с привязанными к ним большими камнями. Каждый корабль скинул таких по пять-семь штук. Можно отрубить канат, но тогда лишиться весьма даже ценного каната, как и возможности для корабля в дальнейшем становиться «на якорь».

А еще в нашу пользу работало элементарное упрямство и отвага врага. Как известно, сложно найти ту линию, когда заканчивается отвага и начинается безумство.

— Бей! — прокричал Геркул уже через минуту после первого выстрела.

Слаженно работают расчеты порожников. Но мы все действия отрабатывали до автоматизма и пока одни еще только крутили рычаги, создавая натяжение, другие подготовили камни, которые оставалось только вложить в чашу.

Теперь камни полетели чуть лучше и уже было видно, что один корабль, получив пробоину чуть ниже ватерлинии, вот-вот начнет набирать воду. Пара камней влетело в людей, иные ломали щиты, крушили палубы.

— Два с огнем, давай заряжай! — принял я решение, глядя на то, что на некоторых кораблях суеты стало в разы больше.

Может удастся психологически сломить противника и тогда все будет куда как легче закончить с пущей для нас выгодой. Ну а что может больше деморализовать, как вид горящего корабля-систершипа?

Между тем, оставалось еще метров сто двадцать от передового плота до ближайшего корабля. Неприятель уже стал стрелять стрелами навесом по приближающейся для него катастрофы. Наши щиты держали эти стрелы.

— Лучники! — это закричал Алексей, который уже вышел с более чем сотней лучников к самой реке, находясь до поры в укрытии.

Корабли расположились почти на середине реки, чуть смещаясь к противоположному берегу. Это метров двести, двести двадцать. Расстояние для стрелы не то, чтобы и полностью безопасное, однако, зачастую, по такой относительно узкой цели, как ладья, стрелять — это только стрелы тратить. Так обычно, но не сейчас, где, наряду с камнепадом, даже свист стрел может сыграть свою роль, учитывая, что стрелять нам можно почти безопасно. Лучнику на ладье куда как сложнее работать, учитывая еще и узкое пространство и толчею на палубе.

— Мы готовы! Посмотришь, тысяцкий-брат? Нет у меня уверенности, что выставили правильно пороки, — нерешительно говорил Геркул.

Витязь знал, что такие снаряды, как достаточно массивные горшки с зажигательной смесью, это штучный боеприпас. Бить по скоплению врага в полевом сражении — это одно, там порой свободного квадратного метра нет от наступающей неприятельской тьмы. А тут, по кораблям, еще попасть нужно.

Я подошел, прикинул… Был бы миномет, с четкой массой снаряда, с до боли знакомой баллистикой, так еще и ладно, тут же только на глаз.

— Меньше тряпки сделай! — решил я уменьшить время замедлителя.

Учитывая то, что ветер в полете еще более ускорит время сгорания пропитанных тканевых отрезков, есть возможность, что снаряды взорвутся в полете, тогда, по инерции движения, что-то, да попадет на корабли. Учитывая, что дождей не было уже как дней семь, а солнце не прекращало палить, вражеские судна могут вспыхнуть, как спичка в иной реальности. Хотя, бывали такие спички, что исчиркаешь весь коробок, а ни одной не зажжешь.

— Бей! — не так уверенно, как раньше, скомандовал Геркул и снаряды полетели.

Один горшок взорвался в метрах тридцати от ближайшего корабля и это выглядело феерично. Вот так и могут рождаться легенды про магов-волшебников, которые кидаются файерболлами. Огненные росчерки устремились на корабль и тот моментально стал гореть. Смесь такова, что и водой ее не так и легко потушить, если только не залить полностью. А то, что нужно иметь для вот таких нужд на кораблях песок, вряд ли кто-то задумывался раньше.