— Пойдём со мной, — сказал Амвросию я.

— Куда?

— Да тут недалеко.

Я положил на стол монету — сомневался, что Амвросий в состоянии заплатить за выпивку, скорее всего, в долг угощается. Взял Амвросия за рукав.

Через миг мы стояли у дома Ползунова.

* * *

— Э-это что? — глядя во все глаза на металлического паука, пробормотал Амвросий.

— Это, друг мой Амвросий, солдат нашей будущей армии… Иван Иванович. Не возражаешь, если заберу насекомое на полевые испытания?

— Это опытный образец, — заволновался Ползунов. То, что я прибыл не один, а в сопровождении незнакомого охотника, его совершенно не смутило. В отличие от моего желания потестить паучка. — Он пока не совершенен!

— Ну, убить-то его нельзя?

— Нет.

— Стрелять обучен? Тварей распознаёт?

— Конечно!

— Так, а что ещё надо? Испытаю в боевых условиях, по завершению предоставлю тебе отчёт.

— Н-ну… — Ползунов колебался.

— Да не переживай ты! Верну в целости и сохранности.

Ползунов махнул рукой:

— Да чёрт бы с ним, с пауком. Надо будет — нового смастерим… О тебе беспокоюсь.

— Ой, вот этого точно не надо. Побеспокойся лучше об Александре Дмитриевне. — Я посмотрел на Урюпину, ты опустила взгляд и мило порозовела. — Я её из конторы выдернул ни свет ни заря. Небось, даже позавтракать не успела.

— Ох! — Ползунов всплеснул руками. — Александра Дмитриевна, простите великодушно! За всеми этими треволнениями совершенно упустил из виду…

Дослушивать я не стал. Повернулся к Амвросию.

— Если что, в бой можешь не лезть. Просто отведи меня на место, дальше сам разберусь.

— Э, нет, — Амвросий покачал головой. — Я за этой тварью уж сколько бегаю. Передать не могу, как мечтаю мечом его пронзить! Давай, Знак сейчас изображу. Прыгай за мной.

Мы вышли во двор.

Амвросий начертил на земле Знак и исчез.

— Вставай сюда, — приказал я пауку.

Тот послушно встал на Знак. Я уселся на паука. И повторил мечом очертания.

Ну… Такое. Тварная природа паука всё-таки давала о себе знать. От перемещения металл мгновенно раскалился, и после переноса я взлетел со спины паука стрелой.

Мы стояли позади какого-то длинного приземистого строения. Явно не у парадного входа — судя по запущенности вокруг. А неподалеку стоял Амвросий.

Я удивился. Отчего-то был уверен, что новый знакомый поведёт меня в лес.

— Ну? — обратился к Амвросию. — Рассказывай.

— Я эту тварь давно выслеживаю. — Амвросий скрипнул зубами. — Ты понимаешь — мануфактуру он открыл!

— Чего-чего? Колдун — мануфактуру?

— Ну. Совсем уже эти твари распоясались. Хотя, и то сказать — колдун ведь умеет в человека перекидываться. Работниц нанять может, жалованье платить может. Здесь, на мануфактуре, полотно ткут, а с полотна саваны погребальные шьют. Хозяин их продаёт. Задёшево, от бедняков отбою нет. И всё бы ничего, да только покойнички в тех саванах долго не залеживаются. Закопают такого — а через месяц лови по кладбищу свежего вурдалака… Колдун — здешний хозяин, точно тебе говорю.

— Это ты так думаешь, или амулетом проверял?

— Да как я проверю? Он отсюда не выходит почти, внутри сидит. И разрешение на охоту мне Мефодий так и не дал. Сперва, мол, выяснить надо. А то придёшь амулетом швырять в уважаемого человека, а он потом жалобу напишет.

— Бардак, — покачал головой я. — То ли дело, у нас в Смоленске. Был там один уважаемый человек. По фамилии Троекуров…

— И что с ним?

— Да в общем-то уже ничего. Лежит себе тихонечко в могиле, осиновым колом прибитый.

— Душно стало, — проговорил вдруг Амвросий. Взялся за ворот рубахи, дёрнул. — Чувствуешь? Гроза будет, не иначе.

Душно стало и мне. А в следующую секунду я сдавил в кулаке амулет против морока.

Раскрыв ладонь, показал его Амвросию.

— Есть такой?

— Есть. А… А! — понял он. Сдавил висящий на шее амулет. — Надо же! Полегчало. А я и не сообразил…

— Я смотрю, соображалка у вас тут частенько отказывает. Засиделись без дела… Идём, хватит на месте топтаться! Если эта тварь морок наводит, значит, нас уже заметила. Что там внутри, знаешь?

— Знаю, заглядывал. По двум сторонам станки ткацкие, шесть штук. За станками бабы работницы. И ещё две бабы у столов сидят, шьют. А хозяин меж станками ходит, глядит, чтоб не отлынивали. А может, ткани заколдовывает, чёрт его знает. Он с ног до головы в чёрное закутан, рожи не видать. И что боромочет, не слышно.

— Угу. Понял. Я бы на месте этой твари лупил по двери — как только мы приблизимся. Поэтому приближаться не будем. — Я повернулся к пауку. — Дверь видишь?

Двустволки в передних конечностях утвердительно качнулись.