Он изучал меня взглядом, в котором так и чувствовался хищнический интерес не особо чистого на руку бюрократа. Потом взгляд переместился на Александру и сделался ещё более любопытным, но уже в другом ключе. Такой масляный сделался взгляд.

— А госпожа?..

— Меня зовут Александра Дмитриевна Урюпина. Я адвокат господина Давыдова, нахожусь здесь, чтобы помочь с оформлением необходимых документов, — отрекомендовалась Александра.

Взгляд бюрократа тут же потускнел.

— Что ж… Прошу садиться. Итак, порядок такой. В первую очередь мне нужно засвидетельствовать наличие у вас артефакта основателя.

— Это пень, что ли, нужно предъявить? — спросил я.

— Кгхм… Ну да, если пользоваться терминологией охотников, если вам так угодно — да, именно пень. Я должен засвидетельствовать, что он у вас есть, а также узнать все обстоятельства его получения. Приходите с артефактом в приёмные часы. Вам потребуется записаться у секре…

Я не дослушал. Перенёсся по Знаку в свою комнату, забрал пень и телепортировался обратно. Поставил артефакт основателя на лакированный стол.

— Кгхм, — совершенно приуныл бюрократ. — Что ж, если вы настаиваете… Но мне нужен подробный отчёт. Займёт некоторое время, чтобы его обстоятельно проверить, все обстоятельства, простите за невольный каламбур. Полагаю, это будет что-то около месяца…

Я уже открыл было рот, чтобы задать простой вопрос: «Сколько?», потому что намёк был более чем прозрачен, когда вмешалась Александра.

— Я бы хотела взглянуть на нормативный документ, утверждающий порядок процедуры. С подписью и печатью министра.

— Простите, для чего он вам? Это бумага для внутреннего пользования…

— Вы обязаны предоставить эту бумагу по первому требованию охотника, претендующего на учреждение ордена.

Бюрократ скис совершенно и встал из-за стола, произнеся: «Прошу за мной».

Ксерокопий в этом мире ещё не было, следовательно, все важные документы, с подписями и печатями, существовали в единственном экземпляре. Пришлось попетлять по коридорам, преодолеть несколько лестниц. Бюрократ явно юлил и кружил нас, как леший, то и дело пускаясь в заверения, что всё это — бессмысленная трата времени и сил. Наконец, мы вошли в просторную залу, на стенах которой в рамках висели разные документы. К одному из них мы подошли.

Александра пробежала взглядом по рукописным строчкам, изучила подпись и повернулась к бюрократу.

— Здесь упоминаются чрезвычайные обстоятельства. Что входит в это понятие?

— Прошу…

Мы подошли к другому документу. Александра так же быстро просканировала и его.

— «Появление прямой и непосредственной угрозы для государства Российского», — процитировала она. — Поправьте меня, если я ошибаюсь. Европа, кишащая тварями, а также разгул упомянутых тварей непосредственно в государстве Российском — это прямая и непосредственная угроза. Или же вы склонны называть её косвенной?

— Эм… Пожалуй…

— Если вы признаёте, что сия угроза есть прямая и непосредственная, то, согласно предоставленному документу, охотник имеет право на упрощённое рассмотрение дела, для чего ему достаточно только предоставить артефакт.

— Помилосердствуйте, но ведь под угрозой всё-таки имеется в виду нечто отличное от, так сказать, ставших обыденными…

— В предоставленном документе такой формулировки не содержится. Впрочем, вы, разумеется, вправе утверждать свою точку зрения, согласно которой твари не являются прямой и непосредственной угрозой. Я полагаю, мы можем инициировать судебный процесс. Я постараюсь подключить к делу газеты. Народ должен узнать, как представитель органа, который должен обеспечивать немедленное и эффективное противодействие тварям, относится к ситуации. Кроме того, об этом наверняка будет небезынтересно узнать государыне императрице. Разумеется, начнётся масштабная проверка министерства на всех уровнях…

Бюрократ бледнел всё сильнее и сильнее, слушая спич Александры. Когда она дошла до проверки, перебил:

— Что ж, полагаю, в порядке исключения…

— С вами очень приятно иметь дело! — лучезарно улыбнулась Александра. — Давайте же поскорее вернёмся в ваш кабинет и закончим с процедурой регистрации!

С процедурой регистрации мы закончили через час. Дольше всего пришлось ждать, пока секретарь отыщет в шкафах гербовую бумагу нужного формата.

— Что, давненько новых орденов не появлялось? — спросил я.

— Откровенно говоря, на моей памяти вы первый, — признался бюрократ. — Хотя я на этой должности — без малого два десятка лет.

— Н-да. Измельчали охотники… Ну ничего, поправим.

Верительную грамоту, в которую безупречным каллиграфическим почерком, с завитками и финтифлюшками, было вписано название ордена и имя основателя, Александра попыталась у меня немедленно отобрать.

— Дальше можете не беспокоиться, Владимир Всеволодович. Я помещу этот документ в банковскую ячейку. Прикажу, чтобы для вас изготовили копию, чтобы вы повесили её на почётном месте в своём доме.