— Даже не мечтай! — нахмурилась мама. — Какую-то собачью кличку выдумали! У тебя нормальное человеческое имя. Как у Анатоля Франса!

— А мне противно быть Толей! Мне так не нравится. Пап, можно я буду Торик? Хотя бы дома, а?

— Лия, ну смотри, что ты наделала, — упрекнула мама. — Теперь у нас собачье имя… Шарик-Бобик какой-то!

— Ну ма-ам, ну пожалуйста!

— Да пусть, может, поиграется? — предложил папа. — Через недельку надоест, и мы со спокойной душой вернемся к нормальной жизни. А ты, Аза, иногда все-таки думай, что говоришь!

— Да я же пошутила!

— Пап, мам, можно я пока побуду Ториком?

— Миша, я против!

— Вер, да ладно тебе. Хорошо, побудь Ториком. Наиграешься — все равно забудешь.

Он не забыл. Этот придуманный вариант имени понравился ему гораздо больше настоящего. Мама с папой постепенно привыкнут. А там — кто знает — может, привыкнут и другие?

Они еще немного поговорили, и тетя засобиралась домой.

— Ладно, пойду я. Спасибо за угощение. Торик! До свидания!

— Ох… — тяжко вздохнула мама.

— Пойду, почитаю, — сказал… теперь уже Торик, вылезая из-за стола.

Мама нагрела тазик воды и возилась с посудой. Папа радостно надел наушники, вновь ускользая в свой призрачно-эфирный мир. А Торик забрался с ногами на диванчик у стены с теплым красным ковром, раскрыл рыжую книгу и погрузился в приключения Винни-Пуха. Оказывается, этот жизнерадостный медведь по ночам страдал от кошмаров, где ему являлись то страшный слонопотам, то неведомый топослонам. Но Пух все-таки победил…

— О, пять-аш, Танзания! — вдруг воскликнул папа. — Надо же! Какой-то радиолюбитель даже там есть! Ни разу такие не попадались!

— Это где-то в Азии? — неуверенно уточнила мама.

— Нет, Восточная Африка, там рядом Занзибар.

— «…Занзибара и Сахары»! — радостно подхватил Торик, услышав знакомое слово. — Так написано в книжке про Айболита!

— Да-да, тот самый. Только Занзибар — это остров, вернее, архипелаг, а Сахара — большая пустыня.

Географию папа знал отлично. Запросто мог по памяти нарисовать от руки любой уголок любого континента. Папа всегда мечтал о путешествиях, но пока странствовал только по «эфиру». Зато уж этому хобби отдавал себя без остатка. Эфир давал ему возможность пусть не увидеть, но почувствовать мимолетную связь с людьми, находящимися в тысячах километров.

Папа торжественно достал карандаш и поставил новую яркую точку на карте мира, что висела на задней стороне его шкафа.

Уже засыпая, Торик уловил первые признаки, что ухо опять разболится. За пять лет уши у него болели раз тридцать. С этим ничего не поделать, только собрать волю и ждать, пока пройдет.

Вот так Торик и жил. Но это «внутри», дома. А было еще и «снаружи».

Глава 2. Друзья

Октябрь 1972 года, Город, ул. Перелетная, 7 лет

Торик понемногу привыкал к школе. Ему казалось непривычным, что так много ребят собрали в одной комнате, где надо сидеть и не только слушать, но и отвечать на внезапные вопросы учительницы.

Но сегодня воскресенье, в школу идти не нужно. На улице еще тепло, можно погулять. За дверью вяло переругивались, потом закричали и хлопнули дверью. Вчера к кому-то из соседей приехали родственники из деревни, потом еще пришли друзья, всю ночь играли в карты под водочку, выкрикивая нестрашные проклятья и припоминая старые обиды. Потом то ли били кого-то, то ли гнали, Торик не понял, он уже крепко спал.

* * *

Здесь иллюзорный Торик, вспоминающий свое детство, мысленно усмехнулся. Забавно: дети любую реальность воспринимают как норму. Для них это не странно, не прекрасно и не жутко, а «как всегда». Им не с чем сравнивать, поэтому они считают, что вот так все и должно быть. Зато при этом каждую минуту готовы встретить чудо. А вот взрослые теряют оба этих качества. Они забывают даже свои собственные ощущения из детства. Хотя не все: сам Торик почему-то не забыл. Ладно, что там было дальше?

* * *

Папа сидел за радиостанцией, сосредоточенно вслушиваясь в россыпи морзянки.

— Пойду гулять, — на всякий случай сказал Торик.

Папа лишь отрицательно мотнул головой: не мешай!

Торик наконец вышел из душного коридора на улицу и огляделся. Его дом располагался в самом центре улицы из точно таких же «бараков» цвета бледной охры, и центром всего этого была площадь, одна на всю улицу Перелетную.

Слева был сквер, а справа — клуб, где показывали кино. А вот если обогнуть клуб, там будет неприметная дверка. И пусть взрослые называли ее призаводской библиотекой, Торик знал: это место просто ломится от сокровищ. Библиотекарша поначалу отнеслась к нему настороженно: дети редко заходили сюда, в основном брали книжки с картинками. Но постепенно Торик заслужил ее доверие, и теперь мог брать любые книги, какие захочет. Вот это было интересно! А бегать шумной ватагой, скакать через заборы или мериться силами на кулаках — ну уж нет. И почему только все ребята считают как раз наоборот?