Шрифт:
Замолкает, судорожно сглатывает, в глазах опять слезы, которые она пытается подавить.
Сильная девочка…
– Я заплатил за твою девственность, - медленно говорю.
Алиса округляет глаза, смотрит в ужасе.
– Что это значит? – спрашивает.
– Это значит, что Саня потребовал возместить ущерб.
– Да о чем ты? – чуть не кричит со слезами на глазах. – Какой ущерб? При чем здесь… девственность?
Стискиваю челюсти.
– Саня позвонил якобы по твоей просьбе, сказал, что у тебя проблемы с женихом из-за того, что я лишил тебя девственности…
– Боже… - шепчет Алиса, закрываю лицо руками. – Что за бред? Ну это же бред… Ну как? Я не верю…
– Я заплатил сумму, которую он озвучил, - договариваю я.
Раз уже решили общаться, надо говорить всё.
– Зачем ты это сделал? Боже… - шепчет Алиса, разворачивается и хочет уйти.
Но я ее перехватываю и останавливаю. Разворачиваю к себе лицом.
– Да, не спорю, херовая вышла ситуация. Ты пропала, уехала с каким-то хером на море, поменяла номер. Все твои знакомые в один голос твердили, что у тебя своя жизнь и жених, скоро свадьба. Да, поверил, как идиот, - рычу ей, рассматривая красивое личико, серые глаза, полные слез.
– Не имеет значения. Всё в прошлом, - срывающимся голосом говорит девчонка, одновременно пытаясь вырваться из моих рук. – Хочу побыть одна… Отпусти, Наварский…
Не слушаю. В очередной раз.
Сгребаю ее в охапку и прижимаю к себе.
– Не отпущу, Алиса, - приглушенно рычу. – Поплачь. Я виноват. Знаю, идиот.
Она еще какое-то время сопротивляется, но потом сдается. Тихо всхлипывает. А я ее крепко обнимаю, отрываю от земли и несу в дом. Плакать на морозе – не самая лучшая идея.
– Да что ж ты за человек? – шепчет она сквозь слезы. – Прошу ведь, чтобы отпустил…
– Не отпущу, - спокойно отвечаю, внося ее в дом.
Ставлю на ноги. Девчонка сразу же предпринимает попытку сбежать, но я ее удерживаю. Расстегиваю ее пуховик, снимаю шапку. Опять хмурится.
– Сегодня договорим или завтра? – спокойно спрашиваю.
Вижу, что эти разговоры расшатали ее по полной.
– Никогда, - хмуро отвечает, ерзая в моих руках и опять пытаясь выбраться.
Делаю глубокой вдох и медленно выдыхаю. Рассматриваю ее. В крови бурлит дикое желание сгрести ее в охапку и зацеловать так, чтобы перестала сопротивляться и хмуриться. Но держусь. Надо налаживать контакт. А не провоцировать на то, что она запрется с Дашей в комнате и просидит там все дни, которые мы здесь будем.
– Алиса, мы всё обговорим. В том числе и то, что ты мне звонила, и трубку взяла моя невеста…
От упоминания этого Алиса еще больше напрягается, а потом тихо говорит:
– Наварский, мы всё обговорили. Я уже всё поняла. Когда вернусь домой, обязательно выясню у Лизы, правда ли она… она тебе такое наговорила. Когда появится брат, тоже у него узнаю. А твоя невеста наобзывала меня меркантильной шлюхой, сказала, чтобы я больше не звонила, иначе она смешается меня с грязью и прославит на весь мой городок. Больше нечего рассказывать. А теперь… - запинается на секунду, облизывает пересохшие губы и продолжает. – Давай договоримся. Если ты хочешь налаживать контакт с дочерью, я помогу тебе в этом. Но… между нами никогда, ничего не будет. Это я предупреждаю на всякий случай. Ну и… хочу услышать от тебя, что ты такого же мнения…
Вскидывает на меня свои серые глаза. Смотрит серьезно, выжидающе.
Такого же я мнения? По поводу дочери – да. По поводу всего остального – нет.
Вместо ответа я запускаю пятерню в ее шикарные волосы и накрываю соблазнительные губы в жадном поцелуе.
Да, не такого ответа она от меня ожидала. Но, блять, есть только такой.
26
Алиса
Даже теряюсь и замираю, когда Наварский вместо адекватного ответа начинает меня целовать. Надо бы вырваться и расставить границы, а я торможу. Сердце бешено бьется, в ушах шумит, мысли превращаются в кашу. Ноги вообще меня не слушаются, слабеют. И только сильные руки жадно прижимают меня к крепкому торсу и не дают упасть. Настойчивые губы сминают мои. Жадно, уверенно, горячо…
Кроме Наварского никто, никогда меня не целовал, но мне кажется, что действовать так на мой здравый смысл может только он. Кое-как заставляю себя упереться ладонями в его грудь. Чувствую под пальчиками стальные мышцы. Как издалека слышу приглушенный стон. Боже, это я?
«Отталкивай его, Алиса!» - шепчет мне здравый рассудок, который ускользает с каждой секундой этого безумного поцелуя.
Кое-как беру себя в руки, насколько это вообще возможно, и пытаюсь его оттолкнуть. Но разве возможно сдвинуть гору? Так и Наварского, высокого, мощного, сильного, просто невозможно оттолкнуть.
Но он поддается… Прекращает терзать мои губы, хотя руку с моего затылка не убирает. Смотрит потемневшим взглядом. Просто каким-то безумным, горячим, обжигающим, в котором плещется неприкрытое желание.
– Больше так не делай… - шепчу, продолжая упираться ладонями в его стальные мышцы груди.
Ничего не отвечает. Просто прожигает меня, рассматривает цепким, внимательным взглядом. Как будто видит меня впервые.
– Глеб, больше так не делай! – более твердым голосом говорю я, хмурясь. – Я против! И отпусти меня!