Была б моя воля, закрылась бы в комнате и не выходила, пока погода не улучшалась.

Перевожу взгляд на его руку. И только сейчас до меня доходит, что он принес елку.

Где только взял?

– Ух ты! – тут же подбегает к нам Даша. – Елка! Дядя Глеб, ты принес елку!

– Да, принцесса, - Наварский начинает улыбаться моей дочери. – Какой же праздник без елки?

Нашей дочери… Поправляю я себя мысленно.

Ну надо же, он умеет сдерживать свои обещания. Понимаю, что до сих пор злюсь на него, что пять лет назад не сдержал…

Боже, я серьезно? Медленно выдыхаю. Ловлю себя на том, что стою и продолжаю хмуро смотреть на него.

– Дядя Глеб – ты волшебник? – с улыбкой спрашивает Дашуля.

– Это Дед Мороз тебе передал, - внезапно втягивается в эту словесную игру Наварский.

– Дед Мороз? Ты видел Деда Мороза? – тут же заворожено распахивает свои синие глаза моя доченька.

– Видел. Он сказал, что если мы красиво украсим елку, то он обязательно придет тебя поздравлять, - продолжает улыбаться Наварский. – Так что беги и открывай коробку.

Наварский вручает Даше одну из коробок с новогодними игрушками.

И это странно. Где он всё это взял?

– Где ты взял елку? Спилил в лесу? Надеюсь, нас не посадят, как нарушителей? – приглушенно бурчу я.

Мой тон никак не действует на Наварского. Хотя, почему не действует? Он насмешливо смотрит на меня и едва заметно усмехается:

– Не волнуйся, Алиса. Я обещал дочери елку, я ее организовал.

– И всё же…

– Если за нами придут, - медленно говорит он приглушенным низким голосом, - то обещаю, возьму всю вину на себя…

Говорит это, а в глазах пляшут черти. Злит!

Видит мою реакцию, едва заметно усмехается и уходит к Даше вместе с елкой и остальными игрушками.

С каких пор у него так улучшилось настроение? То ходил мрачный и серьезный. А сейчас вон, какой довольный…

Иду готовить ужин. Внутри борется раздражение на Наварского и радость от того, что он правда где-то достал елку, еще и игрушки. Делает праздник для нашей дочери особенным, несмотря на то, что всё изначально пошло не по плану.

Пока доготавливаю ужин и накрываю на стол, честно пытаюсь злиться на Наварского. Влетел в нашу жизнь, начал командовать, вносить свои порядки. Мы жили пять лет без него. Можно и деликатнее входить в чужую жизнь. Но он влетел на скорости, уверенно, властно.

Но сильно злиться не получается, как не стараюсь. Он спас нас от холода и страха. Я на самом деле испугалась, когда поняла, что Вася не возвращается, на улице метет так, как не планировалосьь, свет, связь и отопление пропали.

Сейчас и елку принес…

Медленно выдыхаю. Обещал же, что будет праздновать этот Новый год с дочерью. Выполняет свое обещание…

Выкидываю мысли о Наварском из головы. Хотя это сложно, когда он здесь, живет под одной крышей с нами. Высокий, мощный, сильный, властный мужчина, уверенный в себе, с сумасшедшей мужской энергетикой. Его сложно игнорировать и не замечать, как бы мне этого не хотелось…

Через полчаса уже ужинаем. Даша вовсю улыбается Наварскому, болтает с ним, смотря на него такими глазами, что тяжело не понять – он ей очень нравится.

Наварский рассказывает, как завтра пойдем на горку и будем кататься на санках.

– А мама? – довольно спрашивает у него Даша.

– И маму прокатим, - ухмыляется Наварский, задерживая на мне свой взгляд, от которого сердце привычно стучит сильнее.

– Если мама захочет… - бурчу я.

Хотя куда я денусь? Конечно буду кататься с дочерью, если она захочет.

Но всё равно пытаюсь намекнуть Наварскому, что не ему решать!

– Не захочет – отнесем и прокатим, - продолжает ухмыляться Наварский.

Ну он просто невыносимо самоуверенный!

Зависаю, смотря на него. Красивый, мужественный, притягательный, особенно в свете свечей.

Тут же одергиваю себя и напоминаю, что одновременно с этим он еще и козел и предатель, который легко поверил каким-то небылицам и все эти годы считал меня девушкой легкого поведения…

Встаю и убираю со стола. Слушаю, как Даша смеется с рассказов Наварского. Пытаюсь абстрагироваться. Эта такая обманчивая картинка волшебства.

Если посмотреть со стороны, то мы выглядим, как счастливая семья в чудесном заснеженном лесном домике. А по факту – будто на пороховой бочке. И не знаешь, когда она бабахнет.