Вижу, как напрягается челюсть бородача и как темнеют от злости его глаза.

– Хорошего вечера, господин Исаев, - произношу и развернувшись, иду к Дереку и Мишель. Ноги ватные, я чудом не падаю на асфальт. Мою спину покалывает от взгляда бородача. Но я не оборачиваюсь. Продолжаю идти дальше.

Глава 5.

Когда я захожу в свою комнату, то на улице уже очень темно. Еще не ночь, но очень поздно. Ноги ужасно ноют от усталости. Голова раскалывается от мыслей. Время проведенное с Дереком и Мишель никак не помогло мне забыться или хотя бы немного расслабиться. Все мысли были об Арсении. И о том, что уже завтра утром мне придется с ним встретиться. Я не знаю, как я переживу это время совместной работы. Да, нам уже приходилось сотрудничать. Но тогда мое сердце не сжималось от боли каждый раз, когда я его видела. Как бы я ни хотела считать себя сильной и держать удар, но как только я оказываюсь в своей комнате, как только захлопываю дверь и остаюсь наедине сама с собой, броня спадает.

Я понимаю, что все плохо по тому, как слышу собственный всхлип. Нижняя губа дрожит, и я обнимаю себя за плечи. Почему в чертовой комнате так холодно? За окном тепло. А в комнате такое ощущение, что зима. Второй всхлип звучит громче первого. Я медленно бреду к кровати. Быть сильной в этот момент не получается. Чертово дежавю. Все, как и тогда. Сажусь на кровать, несколько секунд гипнотизирую кружку, которая стоит на столе, а после просто ложусь и утыкаюсь лицом в подушку. Я не хочу слышать эти всхлипы. Не хочу принимать тот факт, что мне все еще больно. Адски больно и обидно. Он своим приездом вскрыв все мои раны. Содрал образовавшуюся корочку, и они снова кровоточат. И самое главное, хватило же наглости подойти. Поговорить он хотел! А не поздно разговаривать?! Разговаривать нужно было тогда, когда я рыдала и выла дома. Когда у меня мир рушился под ногами. Когда я дошла до отчаяния и ждала. Ждала, что придет. Ждала, что все исправит.

Закрываю глаза и картина из прошлого как живая. Я снова стою у больницы. Снова смотрю на него и понимаю, что конец. Внутри что-то щелкает. Я тогда лишь по взгляду его поняла, что все. Аут. На этом наш хэпи энд подошел к концу. Воспоминания накрывают с головой. Давненько этого не было, я не разрешала себе настолько расклеиться, но сейчас я снова там... Как будто заново проживаю тот момент.

Смотрю на него, не отвожу взгляд. Хочется бежать. Хочется сорваться и убежать, спрятаться. Но я этого не делаю. Распрямив плечи, шагаю вперед. Меня так всегда учил отец, не убегать от проблем. Всегда идти на таран. Господи, сколько раз я думала о том, чтобы было, если бы я не пошла. Если бы убежала. Если бы дала слабину. Он бы тогда пожалел? Успокаивал бы меня? Нет, жалость еще хуже. Я шагаю вперед. Не замедляю шаг, не растягиваю момент. В груди больно. Сердце уже кровоточит. Но я иду. Нужно поставить точку.

– Решил попрощаться лично?
– Сама свой голос не узнаю. Он другой. Чужой что ли. Совершенно не мой. В нем столько боли и обиды.

– Хотел убедиться, что ты знаешь о моем предложении.

В этот момент впиваюсь ногтями в кожу ладони. Значит убедиться хочет, что отец мне все сообщил. Наверное, нужно завизжать от радости? Да? Такой шанс выпадает не каждому. Он же откупается? Таким образом хочет, чтобы чувство вины не так сильно сжирало изнутри? Типа, благородный поступок? Посчитал, что утреннего круассана мало? Недостаточно хороший откуп? Я на круассаны с того дня смотреть не могу, еще предыдущий посреди горла стоит.

– Знаю.
– Киваю и грустно улыбаюсь, теперь знаю, насколько ты мерзавец и подлец.
– Это все?

– Почти...
– И в этот момент понимаю, что хочет что-то сказать. И внутри такой протест возникает, что даже дышать становится трудно. Если он сейчас скажет что-то банальное, дело не в тебе, а во мне. Ты еще найдешь лучше. Я плохой, а ты хорошая. Меня стошнит. Уже чертов круассан к горлу подходит.

– Не утруждай себя.
– Не даю договорить, перебиваю, не хочу унижать себя тем, что стану слушать. И так все ясно. Я же не слепая и не глупая, все вижу, чувствую, понимаю.
– Не сошлись характерами. Дело не во мне. Я найду себе еще лучше. Давай без этого, хорошо?

– Ника...

Арс пытается сделать шаг вперед, а я отшатываюсь. Как будто, если он ко мне сейчас прикоснется, моя броня спадет. Глаза пекут от слез, которые еще получается сдерживать. Но предательские всхлипы уже начинают вырываться наружу. Я не стану при нем плакать. Не покажу свою слабость. Он никогда не узнает, насколько мне больно. Он больше никогда и ничего обо мне не узнает.

– Нет!
– Выдаю громче, чем планировала. Получается громко и резко. Он отступает. Понимает, что не дам прикоснуться. Не разрешу. Больше не разрешу.
– Я не стану упускать такой шанс и поеду учиться заграницу! У меня действительно все будет хорошо! Желаю и тебе того же! Когда-то в твоей жизни появится та, которую ты сможешь полюбить. Судя по всему, я не та.
– Эти слова даются с трудом.

Я дрожу. Холодно. Как будто я стою в одной футболку на улице в тридцатиградусный мороз. И меня некому согреть.

Срываюсь с места и ухожу. Иду очень быстро, а слезы катятся по щекам. Мне больно. В груди... сердце обливается кровью. Я не знала, что может быть настолько больно. Настолько херово. Но он показал, что может. Преподал мне очень хороший урок на будущее. Никогда и никому не доверяй настолько безоговорочно. Не дари свое сердце, если не хочется после собирать его по маленьким осколкам.

Мысленно беру себя за шкирку и отрываю голову от подушки. Хватит. Достаточно. Сколько еще я буду так над собой издеваться?! Я уже столько времени издевалась над собой этими воспоминаниями, смогла заставить себя выкинуть это все из головы. Начать жить заново. Без него. Чтобы сейчас обратно вернуться в это унылое состояние? Нет уж, так больше не будет.

Встаю с кровати и направлюсь к раковине. Включаю ледяную воду и зачерпнув немного воды ладонями, умываю лицо. Возвращаю себя в реальность такими образом. Не хватало еще завтра приехать запухшей от того, что я всю ночь прорыдала. Еще и с красными глазами. Уж точно нет. Я так сильно пахала ради того, что сейчас имею, что не дам себе все это просрать.