Шрифт:
– Вот табурет, сядь.
Она послушалась.
– Мне нравится видеть, как ты сидишь рядом. Вообще нравится на тебя смотреть.
Совсем не похоже на любовную сцену в кино… Неужели это любовная сцена? Что говорить, что?!
Правду!
– Мне тоже нравится на тебя смотреть, Эдейр.
– Настолько, чтобы наклониться и поцеловать меня?
– О, Эдейр, конечно! – Она потянулась к нему, и он прошептал: – Теперь не мои раны.
Пришлось поцеловать его в губы. Она выпустила его руки. Он привлек ее к себе и тоже поцеловал. Этот поцелуй был уже не нежным, а таким, от которого все ее тело вспыхнуло огнем.
– Отпустите свою гостью на воздух, майор, – сказал подошедший к ним Фрэнк. – Врач хочет осмотреть его ногу, Дейзи. Не подождете несколько минут снаружи?
Дейзи встала.
– Вы бы не жалели для него своего лекарства, от него ему как будто лучше, – сказал Фрэнк.
Дейзи покраснела, но с готовностью наклонилась к Эдейру опять, хотя в этот раз поцелуй получился целомудренный, в лоб.
– Полюбуйтесь на мою физиономию, – обратился Эдейр к медбрату. – Заживает на глазах!
Дейзи прыснула и убежала ждать конца врачебного осмотра в больничный буфет.
Вернувшись, она с удовольствием выслушала пересказ заключения врача о благополучном заживлении ран Эдейра и о том, что его скоро переведут в отделение для выздоравливающих, где ему будут проводить физиотерапию поврежденной ноги. Врач заверил пациента, что он успешно поправляется. От возвращения в строй майора авиации Максвелла отделяли уже не месяцы, а недели.
Эдейр приободрился, чего нельзя было сказать о Дейзи. Ее стажировка в Уилтшире завершилась, а о следующем назначении не было никаких сведений. Подготовкой ремонтников, механиков и прочего технического персонала занимались сразу несколько авиабаз. Ее могли откомандировать на любую, причем некоторые располагались вдали от Лондона. Она была так признательна сержанту Гордону за рекомендацию, что стеснялась снова его беспокоить.
Последнее свидание с Эдейром получилось трогательным.
– Ты будешь мне писать, Дейзи? – Она кивнула. – Я даже не загадываю, сколько пройдет времени до нашей следующей встречи. Может быть, несколько месяцев.
Она изо всех сил сдерживалась, чтобы не расплакаться.
– Сейчас война, господин майор.
Он засмеялся и выразительно покосился на свои бинты:
– Простите, мэм, я запамятовал.
Дейзи встала. Она знала, что если просидит здесь еще хотя бы секунду, не выпуская его руку, то непременно разрыдается, а в журнале, который она читала по дороге из Уилтшира, настоятельно советовали девушкам-военнослужащим не плакать при своих любимых: «Будьте мужественны, пусть они видят вас только улыбающимися. Поплакать вы успеете, когда останетесь одни».
– Мне лучше уйти.
Он поймал ее руку:
– Мне надо очень много тебе сказать, Дейзи Петри, но пока еще рано. Давай насладимся летом и попытаемся еще встретиться. Если у меня выпадет отпуск на Рождество, я напрошусь к Альфу и Нэнси.
– Я постараюсь быть на Рождество дома.
– Мы могли бы встретиться. – Она кивнула. – А пока будем переписываться. Только чур не скупые отписки, а настоящие письма: рассказывай мне о своей работе, о новой базе. Не забывай о счастливых событиях, Дейзи. Мне очень хочется, чтобы ты попала туда, где тебе все придется по душе. На крупной базе будет много интересного: все для спорта, плавательный бассейн, кинотеатр, даже театральная труппа…
– Неужели? Моя подруга Салли – актриса. Она наверняка скоро прославится. Ее уже пригласили в труппу ЕНСА [8] .
– Рад за Салли. ЕНСА успешно поднимает боевой дух войск.
Она почувствовала укол ревности: Эдейр хвалит Салли! Она тут же устыдилась.
– Она молодец. И, между прочим, красавица.
– Поцелуй меня на прощанье, неподражаемая красавица Дейзи.
Она долго сдерживала слезы, но на обратном пути дала им волю.
Был чудесный вечер раннего лета. В садах на Кинг-Эдвард-авеню вовсю цвела сирень, вдоль садовых тропинок пестрели поздние тюльпаны. Разноцветье и запах сирени должны были ее радовать, но она чувствовала себя несчастной. Именно тогда, когда она начала по-настоящему узнавать Эдейра, открыто принимать то, что между ними назревало, им пришлось расстаться. Дейзи Петри хотелось свиданий, сидения рядышком в кино, прикосновений горячих рук, приглашений на танцы, проводов под ручку домой по благоухающим сиренью улицам… Увы, аромат сирени сейчас заглушался запахом гари. Какое соседство красоты и уродства! Увидев в канаве три стреляные гильзы, она нагнулась и подняла их. Металл. Думай о хорошем. Сдавая металл, ты приближаешь победу.
8
EНCA-(ENSA) – Ассоциация культурных мероприятий Вооруженных сил.
Дейзи опустила гильзы в сумочку и на ходу задрала голову. Как красиво небо! «Рано или поздно это закончится, – решила она. – И я непременно снова с ним увижусь».
Когда Дейзи вернулась из госпиталя, в лавке «Бакалейные товары и лучшие сорта чая Петри» было полно народу. Так происходило часто, особенно по пятницам, когда люди получали зарплату и пособия, и по субботам, по той же причине – но чтобы в разгар недели?.. Может, отец получил и выложил на прилавок дефицитные продукты?
– Слыхала новость, Дейзи, дорогая? – Мисс Патридж, старавшаяся отвечать на все вопросы, мужественно держала оборону за прилавком. – Твоя мать наверху, не устает разливать чай. Поможешь ей?
– Да что случилось-то? Где мой отец?
– Узнаешь у матери. А твой отец у оптовиков.
Дейзи пробиралась сквозь толпу раскудахтавшихся женщин. До ее слуха доносились обрывки разговоров:
– Замечательно!.. Миссис Пи заслужила, чтобы и на ее долю выпала радость… Я слыхала, что привезли чеддер? Кто-нибудь видел чеддер?