Парни в моей бывшей комнате встретили меня настороженно, никто не ожидал моего появления. Из прежних жильцов там остались Семен Давыдов, да Ираклий, но их пока не было, в городе задержались. Двоих других не знал, но они меня сразу узнали, едва представился. Ираклий и Семен, сказали, про меня много рассказывали. И странно как-то стали посматривать… Может, они вообразили, что мне почему-то место в комнате снова понадобилось? Типа, развожусь и обратно в общагу съезжаю? А тут уже все занято… Но когда я объяснил, что новая бригада на объект срочно нужна, со смехом и в шутку сразу повскакивали, изображая готовность выдвинуться на работу прямо сейчас. Мол, наслышаны про наши строительные бригады и готовы присоединиться.

— Мужики, кроме шуток, целая фабрика без столовки осталась, — рассказывал я. — Народ ходит голодный и злой, того и гляди, взбунтуется. Директор из своего кабинета уже выходить боится.

А тут, как раз, и Ираклий с Семеном в комнату зашли… Ираклий, кстати, двигался все лучше и лучше. Ходил еще осторожно, но уже не как старик… Глядишь, еще месячишко, и полностью забудет про тот кошмар.

Я тут же серьёзно переговорил с Ираклием. У Лёхи Сандалова работа до конца апреля уже расписана. А русско-немецкая бригада Ираклия взяла объект на прошлой неделе и планировала в субботу там закончить.

— А следующий объект у вас уже есть на примете? — поинтересовался я.

— Объект-то есть… Но мы можем разделить временно бригаду, у нас же десять человек, — задумчиво проговорил Ираклий. — Мартин возьмёт на себя плановый объект, а я возьму твою столовую. За неделю управимся там? Как думаешь?

— Я там не был даже ни разу, — честно признался я. — Понятия не имею, какой там фронт работ. Но… Мне там надо быть завтра с утра в десять, давай, вместе подъедем, я тебя сразу на месте заказчику представлю, сам всё посмотришь.

— Первую пару задвинуть? — поморщился Ираклий. — Ай, ладно. Поехали! Мужики прикроют, если что, — оглянулся он на Семена.

У меня прямо от сердца отлегло, хоть одна проблема решилась. Показал Ираклию глазами, чтобы вышел за мной в коридор, когда прощались. Спросил, почему его соседи так рвутся в бригаду, но еще не в ней — вместе же живут.

— Да не, не повезло нам с Семеном с новыми соседями. Взял я их в бригаду как-то, едва попросились, у нас там аврал был, так началось сразу — один на ногу кирпич уронил и из строя выбыл, второй на следующий день отказался выходить, потому что все руки в мозолях лопнувших были. Больно, мол. Да у Женьки Костиной все руки в крови были поначалу, а ведь исправно работала! И ведь ему говорили в перчатках работать, выпендриваться начал зачем-то. Два клоуна, короче, веры им больше нет. Денег хотят, а рассчитывать на них серьезно не приходится. Да и не упускают случай за наш счет отъесться… На следующий год постараемся их переселить куда-нибудь, да нормальных парней к себе пригласим в комнату.

Попрощался с другом, и, спустившись на первый этаж, встал в очередь к телефону-автомату.

Мне обязательно сегодня нужно встретиться с Сатчаном. На работе его уже не было, позвонил домой. Римма сказала, что ещё не вернулся с работы. Попросил её передать ему, как приедет, что я выезжаю к ним, дело одно есть.

Когда я приехал к Сатчанам, Павел был уже дома. Округлившуюся Римму смог обнять чисто символически. У неё уже накрыт был стол на кухне с ужином, она усадила нас и оставила спокойно поговорить, прекрасно понимая, что просто так я бы не примчался. Понятия не имею, знает ли она, что муж непростыми делами занимается, но ведет себя так, словно знает…

— Слушай, был сегодня на кожгалантерейке, — начал я. — Они с прошлой недели уже делают продукцию из дополнительной партии сырья, а куда потом всю эту продукцию? Раньше её вывозили люди Сальникова, а сейчас мы её куда будем пристраивать? Есть уже какие-то мысли на этот счёт?

— Был разговор, — начал вспоминать Сатчан. — Но что решили, убей не помню. А что ты так волнуешься? Был бы товар, а продать всегда успеем.

— Ты не забывай про мадам Дружинину, — серьёзно посмотрел я на него. — Нам сейчас, по-хорошему, нельзя, чтобы эта продукция на фабрике даже лишний день находилась.

Он поджал губы недовольно, думать о плохом ему совсем не хотелось, но и возразить мне было нечего.

— И ещё… Нельзя недооценивать людей, — усмехнулся я, вспомнив про бухгалтерш двух предприятий. — Представляешь, моя бухгалтерша с кожгалантерейки передала записку в Серпухов с водителем фабрики, когда они нормальное сырьё отгрузили, и попросила их главбуха о встрече…

— Зачем? — поражённо уставился он на меня.

— Документы они нам неправильно оформляли, — отмахнулся я. — Дело-то не в этом. А в том, что та в ближайшую субботу уже была в Москве и они встретились…

— И что теперь? — недоумевал Сатчан. — Это плохо?

— Чёрт его знает… Так-то нет ничего особенного в том, что бухгалтера сотрудничающих предприятий общаются между собой. Но эти две кумушки обсуждали тонкости нашей работы… Это и есть тот самый пресловутый человеческий фактор…

— Что они там ещё могли обсуждать? — напрягся Сатчан.

— Видимо, что власть поменялась, — задумчиво взглянул я на него. — Моя бухгалтерша говорит, им там никто ничего не объяснил, а люди-то не дураки, все понимают, что что-то происходит. А в нашем деле, любые перемены чреваты проблемами и очень большими… Говорит, эта бухгалтерша Серпуховская так плакала…