Представил, как я в этом пилотском бомбере армии США выступаю с лекцией перед офицерами КГБ и рассмеялся собственной фантазии. То, что они охренеют невероятно, дело понятное, с этого и поржать можно… страшно, что будет после… Румянцев, небось, из майора станет снова капитаном… Где-нибудь на продуваемых всеми ветрами и песчаными бурями просторах Казахской ССР будет свою деятельность осуществлять за идеологическую недальновидность. А меня вообще жалко станет… Ну, если я не сгущаю краски, конечно…

Померил куртку перед зеркалом и по влюблённым глазам Галии понял, что куртка классная и мне очень идёт. Но эти чертовы нашивки!.. Попросил жену отпороть их, нафиг.

— Зачем?! — удивлённо вытаращилась она на меня.

— Затем, дорогая. Ну, какая армия США? Я заявление в партию написал, того гляди на партийное собрание вызовут… А представь, туда уже бдительные товарищи заявление отнесут, в чем меня видели… Да и не люблю я американцев… Наглые они и только зла СССР желают. Не хочу их пропагандировать, ходя с такими наклейками.

Возразить ей было нечего, и она с откровенным сожалением унесла мой новый бомбер в большую комнату.

Тут раздался звонок и, к моему огромному удивлению, это оказался Захаров. Он попросил о немедленной встрече — ну и как отказать такому человеку? Точно плохая идея…

Так что я вместо заслуженного отдыха поехал к скверу у его дома, ломая всю дорогу голову, что же случилось? Было ещё не поздно, мы увидели друг друга ещё издали. Поздоровался он с мрачным лицом и у меня появились нехорошие предчувствия. Вопросы к нему и так уже накопились, уже давно он себя странно ведет…

— Хочу, чтобы ты свежим, незамутнённым взглядом оценил одну ситуацию, — начал он, предложив мне пройтись. — Но это сугубо между нами. Никто больше не должен узнать…

— Конечно, Виктор Павлович. Слушаю…

— Один нехороший человек решил на моё место родственника посадить своей жены, — взглянул он на меня, оценивая реакцию. — И ищет, за что бы меня можно было подцепить, чтобы с кресла скинуть.

Вот оно что!.. Ну, теперь понятно, почему он так чурается с недавних пор лично в чём-то участвовать.

— По глазам вижу, уже что-то придумал, — с сарказмом проговорил он.

— Нет-нет, Виктор Павлович. Продолжайте. Просто, на свои места кое-что встало…

— Да? Ну-ну, — покачал он головой. — Собственно, это всё. Человек этот, который место родственнику расчищает, член ЦК и занимает хорошую должность…

— Какую?

— Председатель планово-бюджетной комиссии.

— Я не силён в вашей иерархии, — откровенно признался я. — У него есть возможность вас подсидеть?

— Тут не в иерархии дело, а в личных связях. Они у него лучше, чем у меня. Ну и у… сам знаешь кого.

Это он про Стельмухова.

— И так получилось, что у меня с первым секретарем горкома отношения вооруженного нейтралитета, — продолжил откровенничать Захаров, — он вовсе не меня хотел видеть на этой должности. Но меня ему навязали, это старая политика сдерживания первого, чтобы не наворотил дел. Место, сам понимаешь, у него какое ответственное. Он как бы тоже это понимает, поэтому без обид, но и помогать тоже не будет…

— Хорошо… Значит, личные связи у вашего врага серьёзные? — спросил я, пытаясь сосредоточиться на вопросе.

— Получше, как и говорил, чем у меня. Значимых людей не так и много. Важно, кого удастся на свою сторону склонить.

— Так просто? — не поверил я. — Неужели у вас нет каких-то внутренних коалиций, которые бы своих членов отстаивали и продвигали?

— Есть, как ты говоришь, коалиция старой гвардии и есть молодёжь.

Хотел спросить, к какой относится сам Захаров и понял, что и сам знаю… Он между ними.

— Ладно… Значимых людей не так много, вы сказали. Важно склонить их на свою сторону. И как это можно сделать?

— По-разному… Это всё на личных связях. Кто-то кому-то когда-то помог, выручил в чём-то, посодействовал… Приходит время и приходишь за ответной услугой.

— И вы всех своих должников уже озадачили? — догадался я. — И всё бесполезно…

По его мрачному лицу я понял, что так и есть.

— Так, Виктор Павлович, раз должников подходящих у вас нет… — задумался я. — Значит, надо их создать.

— Как это?

— Ну, кто там сейчас в борьбе за ваше кресло ведущую роль играет?

— Ну, есть человек в аппарате Совета министров. У него очень хорошие связи…