Шрифт:
— Понял, — улыбнулся я и мы попрощались.
И чего нельзя было это надиктовать? Обязательно надо было лично мне сказать? Хотя, может, он убедиться должен был, что я информацию принял и точно буду завтра на лекции? Может, у них порядки такие?
Москва. Горный институт.
Диана пришла на учебу к третьей паре и села на самую последнюю парту. В группе она показала книгу про Анжелику и сказала, что дали почитать всего на два дня, вечером на курсах надо вернуть, а она дочитать не успела. Все нормально восприняли, дело понятное. Хочется же узнать, чем книга закончится…
Спрятавшись за спинами однокурсников, Диана ждала…
И вот, в конце перерыва между третьей парой и четвертой к ним заглянула методист с их кафедры.
— Да, здесь второй курс, проходите, — проговорила она и уступила дорогу пожилой женщине с ребёнком. Старушка была вся такая убедительная, по виду, прямо из колхоза. И сильно горбилась, опираясь на трость…
— А Зойка Малюгина здесь учится? — спросила женщина студентов.
— А вам зачем? — настороженно спросила Света Виноградова.
— Спросить хочу, — с негодованием спросила та. — Когда она за ребёнком возвращаться собирается? Родила, бросила и уехала! А бабка должна на свою колхозную пенсию её ребёнка растить?! Где эта вертихвостка?
Группа потрясённо молчала. Тут симпатичная маленькая девочка начала хныкать.
— Поехали домой, я не хочу к маме, — стала просить она. — Пойдём отсюда.
— Пусть бы она хоть денег высылала! — продолжала возмущалась старушка. — Как мы должны жить на тридцать два рубля вдвоём?! Где она? Нам уже ехать надо, а то ночевать на вокзале придётся.
Методист ей сказала, что уже начались занятия, показав глазами на потрясённую преподавательницу, сидящую за своим столом, и повела на выход. Светка Виноградова выскочила с ними, на ходу объясняя методисту и старушке, что эта студентка сейчас болеет. И что она знает, где она живет.
Они ушли, а группа ещё долго приходила в себя. А потом по партам зашелестели голоса:
— Это ж во сколько она родила-то??? И мужа нет, получается! И молчала, молчала…
Диана в разговорах не участвовала. Только периодически сокрушённо качала головой, когда кто-то оборачивался. Мол, надо же, какая ты оказалась, Малюгина. Родила и ребенка бросила!
Глава 12
Москва. Квартира Ивлева.
Утром во вторник уже собирался на лекцию в КГБ, как позвонил Епихин.
— Павел, выручай! — взволнованно потребовал он. — Волошин так разволновался перед съёмками, сидит еле живой, ни петь, ни рисовать. А телевизионщики вот-вот прибудут… Он очень просит тебя приехать! Всё-таки, ты журналист, на одной волне с ними со всеми… Проследишь, чтобы они что-нибудь не отчебучили, что нам не на пользу… Он будет очень тебе благодарен за моральную поддержку.
Последние слова он проговорил с особой заговорщицкой интонацией.
— Хорошо, я приеду, — пообещал я, пока Епихин не продолжил свою мысль о видах благодарности, незачем товарищу капитану это слышать. — Только у меня лекция сейчас в десять часов, приеду к вам сразу, как освобожусь. Скажите Волошину, что он не один там будет отдуваться, сейчас райкомовское начальство ещё подъедет, так что волноваться нечего.
Ну а что делать? Ни разу про предприятие, которым человек руководит, фильм не снимали. И это не двадцать первый век, в котором стандартный документальный ролик, снятый в Москве, максимум пару десятков тысяч человек увидят. Это СССР, где его помимо нескольких показов по одному из телеканалов с аудиторией в десятки миллионов человек, еще и запросто могут в течение года перед популярными художественными фильмами крутить в тысячах кинотеатров. Сама мысль, что в течение года тебя может увидеть несколько десяток миллионов человек, может много кого вывести из ситуации душевного равновесия. Правда, я не ожидал увидеть человека, способного переволноваться от такого на посту директора таксопарка, чай не оперным театром руководит, а коллективом достаточно свободолюбивых личностей, склонных даже с руководством разговаривать достаточно жестко, но все в жизни бывает. Может, это у него такой страх перед телевидением, уязвимая черта, как у Ахиллеса была проблема с пяткой… Буду спасать его нервную систему от перегрузки.
Епихин поблагодарил меня, не скрывая своей радости, мы попрощались, и я отправился на Лубянку.
Москва. Таксомоторный парк № 5.
— Уговорил, Степан Архипович, — ворвался Епихин в кабинет директора. — Всё нормально, не волнуйтесь так больше. У него сейчас лекция в десять, а потом он сразу к нам. Только, отблагодарить надо будет как-то…
— Само собой, — кивнул Волошин, обмахиваясь платком. — Я уже приготовил ему подарок. Очень хороший… С учётом всех его заслуг… Как раз и вручим…
Лекцию по мерам стимулирования сельского хозяйства офицерам плаща и кинжала прочитал на одном дыхании и приготовился к вопросам. Как и ожидал, больше всего присутствующие обеспокоились возможными нетрудовыми доходами граждан. Но мне даже не пришлось самому отвечать на этот вопрос. Тут же из зала ответили, что с каких это пор получение урожая перестало быть трудом? Труд, да еще и такой, что не каждый согласится его на себя взвалить.
От себя добавил, что нетрудовые доходы будут возникать в том случае, если будет трудно попасть на рынок со своей продукцией. Тогда производители будут вынуждены сдавать её за бесценок перекупщикам и у них пропадёт мотивация к выращиванию излишков. Из чего мы сделали вывод, что городских рынков должно быть много, и они должны быть доступны. А покупатели и продавцы сами отрегулируют свои отношения и цены на продукты.