Когда сбегала из отцовского дома, то прихватила с собой немного денег и украшения. Я была тогда в отчаянии - села в первый попавшийся междугородний автобус. У меня не было плана действий, не было понимания, как быть дальше. И возможно, если бы не случай, вернулась бы я домой ни с чем, подчинившись в итоге родительской воле.

Но мне повезло - я познакомилась с Ириной, девушкой, у которой как раз съехала соседка. Так я нашла временное жилье, в котором и выхаживала Армана, оказавшегося на пороге нашего с Ирой подъезда одним летним вечером.

Я думала, отец позабыл обо мне, и когда поняла, что Нечаев бросил меня, решила справляться со всем сама. Переехала в городок поменьше, но там у меня была возможность работать удаленно - делала разные курсовые, подрабатывала репетиторством почти до самых родов.

К тому моменту у меня уже был план, как жить дальше - ведь я несла ответственность не только за себя, но и за кроху под сердцем. Именно она заставила меня быстро повзрослеть и научиться трезво оценивать свои силы и те ресурсы, которые у меня были.

Я совершенно не ждала, что папа найдет меня, да еще и поставит условие вернуться к нему домой, иначе…

До сих пор вспоминая тот его ультиматум, могу лишь бессильно злиться. Потому что противопоставить мне ему было нечего. Он фактически отнял у меня дочь, пригрозив, что использует деньги и связи. Формально я ей никто - отец нашел девушку, на которую записал Надю, а мне позволил навещать ее строго по графику - единственная уступка, на которую он пошел. Да и то после того, как я пообещала, что выйду в окно, раз он заберет дочь.

С тех пор у нас было заключено перемирие - я слушаюсь его, играю роль красивой и успешной дочери бизнесмена Семена Тарковича, а он позволяет мне навещать дочь, которая по бумагам мне никто. И в любой момент он может сделать так, что я ее больше не увижу. Именно поэтому я долго и кропотливо готовила пути отхода, планируя наш с дочерью побег.

Я была уверена - про Надю его жена не знала. Это мы обговорили отдельно. Ведь с мачехой у меня не сложились отношения, я всегда чувствовала от нее неприязнь и холод.

Теперь же, выходя из машины, я боюсь думать о том, как она все раскопала. Ведь если ей рассказал отец, это значит, что наш уговор больше ничего не значит.

– Ну, и сколько можно тебя ждать?
– высокомерно фыркает Инга, подходя ко мне первой.

Она снова сегодня при параде, что называется. Впрочем, иначе у нее и не бывает - даже дома та не ходит ненакрашенной и без идеальной укладки.

– Я приехала вовремя, - тихо говорю, а саму уже трясет. Боюсь задать вопрос - вдруг Инга не в курсе, а я сама все выдам.

Мачеха прищуривается.

– Что-то не больно ты торопилась, чтобы девку свою обезопасить.

Сжимаю кулаки, а в горле появляется ком. Неужели она все-таки знает?

– Что смотришь?
– насмешливо хмыкает она.
– Конечно, я в курсе про твою нагулянную дочь.

– Откуда?

– А какая разница? Сейчас важно другое… - она многозначительно замолкает, подходит ближе и уже гораздо тише продолжает: - если хочешь, чтобы с ней все было в порядке, ты должна сорвать свадьбу с Горячевым.

– Что?
– голос подводит меня, садится так, что выходит только сипение.

– То самое, Лена. Свадьба не должна состояться.

Мне кажется, я ослышалась или что-то поняла не так. Инга, она же всегда на стороне отца, и всегда печется о том, чтобы я беспрекословно его слушалась.

– Это проверка такая?

Она недовольно поджимает губы.

– Ты дура?
– цедит мачеха, косится по сторонам.
– Я же тебе сказала - свадьба не должна состояться.

– Отец будет в бешенстве.

– Зато потом спасибо скажет, - фыркает она.
– Но тебя это не касается, твоя задача - расстроить свадьбу.

– Нет, это ты дура, - огрызаюсь на ее слова.
– Я не поставлю дочь под удар!

Инга злобно зыркает на меня.

– Не сделаешь, как я скажу, и девку твою пустят в расход, поняла меня? Семен что обещал? Отдать ее в приют или сдать в интернат? Ну, так вот я тебе обещаю - выйдешь замуж за Горячева, и она сдохнет.

– Ты с ума сошла?
– ошарашенно выдыхаю.
– Ты… Она же маленькая девочка!