— Король огорчен, барон. Вы не явились на дворянскую ассамблею, надеюсь у вас есть объяснения.

Граф Асто, любимец придворных дам, дерзко молодой для звания тайного советника, с вечно брезгливым выражением лица, остановился за креслом Памны. Барон, даже не подумав подняться, хмыкнул, но ответом гостя не удостоил. Визитер оглянулся в поисках подходящего места и царственно прошествовал в угол, водрузив себя на кушетку с подушками слева от кресла барона. На светлом фоне окна профиль хозяина с орлиным носом выглядел почти демонически.

— Я слушаю, барон. Король хочет знать причину непочтительности с вашей стороны.

— Как меня называют при дворе, граф?

— Что, простите?

Асто удивленно моргнул, разом сбросив десяток напускных лет.

— Как называют меня те дамы, вроде как фрейлины королевы? Так же как франты, почему-то считающиеся генералами? Выдумали что-то новое или оставили прежнее?

— Я не понимаю…

— Как меня называют, Асто? Вам-то уж это известно.

— Барон!

— Меня по-прежнему называют Мясник? Да? …, граф?

— Да. Аншламский Мясник, - граф произнес эти слова, будто сплюнув, столь презренна была кличка, данная Памне обществом.

— Хорошо, граф, значит меня помнят. И, самое главное, помнят, за что я заработал это клеймо. Вы ведь помните, граф?

Да, он помнил. Так хорошо, что не надеялся когда-нибудь забыть.

Двадцать лет назад, Лайрен Пятый, отец нынешнего короля, отправил двадцать оболтусов, младших сыновей знатных семей, в далекий Тайрай - учиться высоким наукам. Через одиннадцать лет вернулся только один, Вальк Памна, дипломированный алхимик. Прозорливый король обласкал верного сына отчизны и запер в замке Чара с тайным приказом создать армию боевых големов.

А через два года в Аншламе убили эльфийского полукровку. Провинция вспыхнула. Полукровки, организованными, хорошо вооруженными отрядами, брали власть в свои руки. Через неделю эльфийские выкормыши обратились к своим предкам с просьбой взять их под защиту, от “геноцида людей”. Эльфийская армия вторглась в Аншлам, фактически аннексировав провинцию. Лайрен Пятый получил длинное письмо с извинениями, требованиями больше не допускать убийств потомков светлой расы и скрытыми насмешками.

Королевская армия в первом же сражении умылась кровью, и драпанула к столице. А в замке Чара почтовый нетопырь дал Памне снять с себя королевский приказ: не дать эльфам выйти за границы Аншлама. Памна, не торопясь, лично нашил на свой сюртук генеральские погоны и вывел пятьсот тридцать семь големов за ворота крепости.

Следующие месяцы слились для эльфов в один кровавый закат. Новоиспеченный генерал втаптывал лучшие отряды остроухих захватчиков в осеннюю грязь дорог Аншлама. Не собираясь останавливаться на старой границе, разбил светлые войска на их территории. И к моменту, когда король разрешил начать переговоры, увеличил территорию провинции в полтора раза. В начале зимы большим королевским посольством был заключен Майхстирский мир. А Памна в это время частым гребнем шел по завоеванным городам. Тысячи полукровок повисли на крестах вдоль трактов. Генерал методично вытравливал чужое семя, ставшее предательским. И уцелевшие двести големов не знали жалости, не разбирали возраста и пола.

В феврале Лайрен Пятый скоропостижно скончался. На трон взошел Тамприэгль Первый. Памне было приказано явиться в столицу, дабы принять неудовольствие короля жестокостью генерала. Генерала? А для чего этого выскочку сделали генералом? Ах, да ... для изгнания эльфов. Старый король, видимо, погорячился. Это королевская армия подавила бунт. А этот Памна… Памна явился в столицу со своим отрядом големов. Героя вышел чествовать весь город. Королевское неудовольствие явственно запахло маленькой гражданской войной. И симпатии людей были бы не на стороне молодого монарха. Памна встретился с королем с глазу на глаз. Через час Памна стал бароном диких земель за рекой Найу, и покинул столицу.

Полноводную Найу, в самом узком месте, пересек каменный мост длинной полторы мили. В малой крепости на конце моста на бессменную стражу встали големы. А в когда-то дикие леса, ставшие баронством, потянулись со всей державы люди, ищущие лучшей доли. Памна не покидал баронства, занимаясь благоустройством своих земель. А король дежурно приглашал его посетить столицу. Барон так же дежурно игнорировал приглашения. И чем больше проходило времени, тем громче двор называл Памну Мясником, склоняя монарха к мысли, что баронство можно отдать в более чистые руки. Только воспоминания о големах, резавших войска эльфов как горячий нож масло, удерживало от усмирения “наглого барончика”.

Да, граф Асто прекрасно помнил причину кровавой славы барона.

— У вас отличные эльфийские сапоги, мой милый граф.

— Рад, что вы разбираетесь в сапогах, барон.

— Не разбираюсь, мой дорогой граф. Но хорошо помню, что снял такие с ног эльфийского полковника. Представляете, иду после боя и вижу, лежат одни ноги, без туловки. Големы ведь силу не экономили, рвали как придется. Одну голову откручивать, это слишком долго примериваться надо. А тут раз - и пополам.

Барон неприятно захохотал, с подвизгиванием и клекотом. А затем резко замолчал и, повернувшись, вперился взглядом в полные ярости глаза графа.