Хотя о чем это я? ОН ИЗМЕНИЛ МНЕ ПРЯМО НА СВАДЬБЕ! Он заслуживает, чтоб ему этот торт на голову надели! Даже и этого будет мало!

Но не успеваю ничего понять и отреагировать, Ярослав впивается в мои губы.

Какого чер… Все мысли разом вылетают из головы как стая испуганных птиц. Поцелуй обжигает, и я задыхаюсь от неожиданности. На миг теряю контроль.

Целует горячо, зло, с вызовом. Никогда меня так не целовал. И снова это дурацкое ощущение — будто мы с ним родное, из прошлых жизней…

Блин, я совсем рехнулась? Какое еще “родное”! Этот мерзавец мне жизнь сломал!

Пытаюсь оттолкнуть, но пальцы Ярослава лишь сильнее впиваются в мою талию.

Кто-то из гостей кричит:

— Горько!

Какое “горько”? Да что этот псих себе позволяет??

Упираюсь руками в его грудь, отталкивая. Собираюсь наорать и врезать.

Но Яр отлипает от меня сам, тяжело дыша. Глядит осоловелым взглядом. Будто впервые увидел. Глаза темные, блестящие, наполненные чем-то животным. Смотрю, диву даюсь.

Гости громко аплодируют, я вздрагиваю, пытаясь выйти из оцепенения. Облизываю губы, щеки пылают.

Надо врезать ему. Надо!

Но вместо этого, стою, застыв в этом странном, затянутом мгновении. Глаза в глаза.

— Превосходные кадры! — фотограф вдруг оказывается совсем рядом, тычет камерой нам в лица.

— Достаточно, — угрожающе рычит Яр, отодвигая его рукой, даже не отрывая от меня взгляда и не отпуская мою талию.

Это еще и засняли? О, боги. Позорище! Прихожу в себя. Даже, кажется, трезвею. Злюсь на него, на себя и на все это гребаное шоу!

Я обещала вернуться и доиграть свадьбу. А не сосаться с ним при всех! Ну он у меня получит!

Подбегают официанты, начинают дербанить торт на куски, лихо раскладывая их по тарелкам. Ведущий что-то восторженно вопит. Гости возвращаются за столы, ожидая десерта.

Отталкиваю Яра, смотрю злобно. Совсем крыша поехала?

Вопрос только — чья крыша: моя или его. Прикладываю ладонь ко лбу, он кажется слишком горячим. Буквально пылает. И это уже не образно. Похоже, у меня самая настоящая лихорадка.

— Алиш, ты как? — спрашивает Яр, снова приближаясь и пытаясь обнять за талию. Н я делаю шаг назад.

— Отстань! — шиплю на него, стирая ладонью остатки десертного крема с лица. Оглядываюсь в поисках салфетки. Хотя после поцелуя с этим изменником салфеткой не отделаешься, хочется рот прополоскать с мылом!

Очень вовремя подбегает Катя:

— Идем, умоем тебя, — говорит и испепеляет Яра взглядом.

Что бы я без нее делала! Идем в ее номер «почиститься». Умываюсь холодной водой. Катя уже стоит наготове со спонжами.

Блин, когда это закончится? Сил моих уже нет. И что этот гад выкинул? Ненавижу.

— Как ты, Алин? Выглядишь бледной, — хмурится Катя, проходясь спонжиком с тональником мне по лицу.

— Бывало и лучше. Поскорее бы уже эта свадьба закончилась.

Катя дотрагивается до моего лба:

— У тебя не температура случаем? Может, врача?

Откидываю ее руку:

— Все нормально. Осталось чуть-чуть. А потом буду год реветь без остановки.

— Этот придурок не стоит твоих слез! — зло говорит Катя.

Полностью согласна. Но прореветься хочется. Жалко себя до безумия. Вспоминаю поцелуй и свою реакцию. Снова краснею. То ли от стыда, то ли со злости.

Вот почему не врезала ему прямо там?

— Держи, давай, сама, — Катя протягивает блеск для губ. Подхожу к зеркалу, не успеваю нанести на нижнюю губу, дверь номера хлопает.

В отражении зеркала вижу Ярослава.

— Оставь нас ненадолго. Нужно поговорить, — просит Катю. Правда, в своей манере: никаких “извините” или “пожалуйста”, чуть ли не приказным тоном.

Катя не успевает вспылить. Он добавляет:

— Пожалуйста.

Подруга переводит вопросительный взгляд на меня. Я киваю.

Любопытно, что еще он собирается сказать? «Прости, это случайность»? Или, может, предложить очередную сделку с совестью?

Катя покорно выходит. Остаемся с Яром наедине.

— Устала? — спрашивает, глядя на меня с заботой.

Устала ужасно. Так, что хочется забраться под одеялко, и год носа не высовывать наружу. Но ему отвечаю резко:

— Что хотел?