– Ну сам живи.
– Булькаю.
– А я буду приезжать помогать.

– Снеж, ну пожалуйста.. Ради меня.
– Берёт меня за руку и нежно её поглаживает.

Я соглашаюсь. Приходится. В любом случае, оставить слепого человека в руках этого оболтуса я не смогу. Совесть не позволит.

– Тогда обедаем и в общагу за вещами?
– Спрашивает, тыря у меня картошку Фри.

– Так скоро?
– Давлюсь от неожиданности.

– Не, ну думаю он ещё пару недель подождёт!
– Фыркает парень, смотря на меня как на дуру.
– Выбора то у него всё равно нет.

– Идиот!
– Комкаю чек, и пуляю в Диму.
– И как меня угораздило?
– Вопрос скорее к себе, чем к нему, но он благородно отвечает.

– На велике, любовь моя, на велике!
– Снова напрягаюсь. Его признания в любви меня пугают. Не столько как сами слова, сколько скорость их появления. Мы ещё толком друг друга не знаем, а уже люблю. Не так меня родители воспитывали.

Ох и если бы папа узнал, что я после двух недель отношений, с парнем жить собираюсь.. Даже с двумя..

Словно уже ощутив на себе всю мощь отцовского ремня, задница начинает пылать огнём. Прямо полосами. Мысли, чёрт возьми, материальны.

И, по классике жанра, в эту самую секунду, экран моего смартфона загорается, и на нём появляются красивые буквы "Создатель" и фотография папы со времён охоты на медведя. Которого они, к счастью, так и не поймали.

– Да, пап!
– Реагирую молниеносно. Не хватало ещё объяснять, почему я так долго брала трубку.

– Пары закончились уже? Мама волнуется, сказала, чтобы я позвонил. Ей ты, почему-то, не отвечаешь.

– Да, закончились. Не видела.
– А я и правда не видела. Была слишком увлечена писаниной от Марины Витальевны.
– Я сейчас пообедаю в кафе и в общежитие.

– Хорошо. Маме вечером позвони. Поняла?
– И вроде бы голос не злой, а страх всё равно шевелится под кожей.

Папа сбрасывает трубку и я выдыхаю, убирая смартфон в карман. Каждый разговор с ним для меня как экзамен.

– Снеж, я не понимаю. Ты уже взрослая девочка. Тебе, млять, двадцать два. Почему ты отчитываешься?
– Не секрет, что Диме не нравятся мои отношения с родителями.

– Привыкла. У меня с ними доверительные отношения.
– Вру, улыбаясь. Пока я не готова рассказывать ему о своём тяжёлом детстве и подростковом возрасте . Это слишком личное.

– Когда мы будем сексом заниматься, ты тоже будешь маме на звонок отвечать?
– Ворчит, а я чувствую как щёки заливаются краской.

– Так далеко я не думала.
– Отвечаю, стараясь на него не смотреть. Мне стыдно и он до сих пор не знает, что я понятия не имею, как ублажать мужчин.

Парень хмыкает и мы молча обедаем. Затем собираемся, и я забираю вещи из общежития, написав заявление, что буду отсутствовать пару месяцев.

Потом за нами приехало такси, за рулём которого сидел Рубен, который Саша, и по пути к незнакомому мне адресу мне пришлось позвонить Ире и попросить подыграть мне в нехитром деле. Для родителей – эти пару месяцев я поживу у неё, потому что её мама с папой, якобы улетают в отпуск.

– Приехали!
– Оповещает водитель, и я выхожу из автомобиля, роняя челюсть на тротуарную плитку.

– А-фи-геть..
– Всё, что получается вымолвить.

Снежка.

– А я тебе говорил!
– Довольно ухмыляется парень, словно этот громадный особняк принадлежит ему.
– Я ночевал здесь миллион раз, и уверяю – ты будешь в восторге!

Такси покидает двор, а ворота за нашими спинами вновь съезжаются. Вся территория покрыта резной тротуарной плиткой и отшлифованной крашеной галькой. Моим глазам открылся небольшой фруктовый сад, розовые кусты и небольшая беседка с зоной барбекю.

Как только мы вошли в громадные двери, нас тут же встретила милая девушка и схватила мою спортивную сумку.

– Я покажу вам вашу комнату, Арсений Павлович предупредил о вашем приезде.
– Мило улыбается, и следует к большой винтовой лестнице.

– Павлович?
– Ухмыляюсь, интересуясь у своего бойфренда. Знаю, что и он тоже.

– Да. Мы с ним как братья.
– Расплывается в улыбке.
– А вы, кстати, однофамильцы.