– Серьёзно?
– Удивлюсь не на шутку.
– Твой лучший друг тоже Соколовский?

– Ага.
– Кивает, и брюнетка открывает перед нами двери в шикарные апартаменты.

Комната, как и весь дом выполнен в стиле минимализм. Никаких аксессуаров, большое пространство, всё лаконично и со вкусом. Большая кровать, прикроватный столик, шкаф, крохотный диванчик у окна. Вроде всё великолепно, но такое ощущение, что дом только купили и совсем ещё не успели обжить.

– Располагайтесь, и через полчаса спускайтесь в столовую. Арсений Павлович будет ждать вас. Введём вас в курс дела, и прочее.
– Немного кланяется, и удаляется, закрывая за собой комнату.

Ещё раз прохожусь по помещению, и не могу найти ничего, чтобы напоминало о каких-то гостях. Ни статуэточки, ни носочка, ни даже ниточки. Ничего. Медицинская чистота.

– Наконец-то мы наедине..
– Митя прижимает меня к своей груди, когда я наблюдаю за двориком в здоровенное окно без занавесок и штор.
– Как же я давно об этом думал.. Всё нутро выкручивает от желания..
– Большая ладонь опускается на живот.

– У нас полчаса, Дим..
– Пытаюсь выкарабкаться из его объятий, но у меня, конечно же, ничего не получается.
– Дим..

– Целых полчаса, Снежана..
– Разворачивает к себе лицом, и прижимается к губам быстрым склизким поцелуем.
– Это куча времени.
– Опускает руку, дёргая замком на ширинке моих джинс.

– Мить..
– Хватаю его за руку.
– У меня.. красные дни календаря!
– Вспоминаю свою главную и реальную отговорку.

– Чего?
– Утыкается лбом в мой, тяжело дышит.

– Месячные!
– Фыркаю тихо.

– Фу!
– Он тут же отпрыгивает, сморщившись, словно от дольки лимона.
– Млять, Снеж! Ты издеваешься?
– Пулей вылетает из комнаты и я спешу за ним.

– А что не так?
– Вскрикиваю, пытаясь догнать парня. Лицо пылает от стыда, я не понимаю, что происходит.

– А то, что о таких вещах надо заранее предупреждать!
– Отвечает громко, спускаясь вниз по лестнице.
– Это же мерзость! Я не буду с тобой спать.

– Мить, ты серьёзно?
– На глаза наворачиваются слёзы. Мы вылетаем в столовую. Боковым зрением я вижу светловолосого парня с белоснежной повязкой бинта на глазах и ту самую девушку.

– Серьёзно. Это не по-мужски. Не дай Бог ты меня этой своей грязью заляпаешь!
– Плюхается на стул рядом с хозяином дома.

– Это кровь!
– Рявкаю разозлившись.
– Кровь, Дим! Она и у мамки твоей была, хочешь сказать она тоже мерзкая?

– Какого хера вы здесь орёте?!
– Голос слепого парня убивает все звуки вокруг, и неожиданно для всех воцаряется гробовая тишина.
– Обжиться не успели, а уже череп мне трахаете. И без вас не камильфо, если не заметно.

– Извини.. те..
– Мне становится ещё больше стыдно и я тихонечко усаживаюсь напротив, опустив глаза, словно он меня видит.

– Говори.
– Громко, чётко.
– Митяй, что произошло?

– Реки кровавые у неё..
– Брезгливо. Мне хочется провалиться сквозь землю и я уже в который раз жалею, что согласилась на эту авантюру.
– Не буду спать с ней в одной кровати.

– Хорошо. Я буду. Это всё?
– Так спокойно и уверенно, что я давлюсь слюной. Да так ярко, что брюнетке приходится налить мне воды. Несколько стаканов.

– Чего?
– Кажется Дима тоже подзавис.

– А что?
– Ухмыляется, но как-то злобно.
– Если ты, млять, испугался обычных месячных, то нахер ты ей вообще сдался, дружок?
– В его голосе сквозит упрёк, открытое неуважение.
– У тебя дочь появится, тоже её мерзкой назовёшь, когда она созреет?
– Впервые за это время поднимаю на Арсения голову. Светлые волосы ёршиком, волевой подбородок, лёгкая щетина, широкие плечи. Кажется однажды я видела его по телевизору, но не могу вспомнить с каким контекстом.
– Маш, - Поворачивается к брюнетке. И хотя она стоит совсем в другом месте, всё равно тут же отзывается.
– приготовь ей постель потеплее, Гену отправь, пусть за вкусняшками сгоняет, подписку на сериалы оформи. Что там вам ещё надо? Думаю разберёшься.

– Конечно, Арсений Павлович.
– Кивает, и уходит из столовой, игриво мне подмигивая.

– Арс, ты ща серьёзно? Не перебарщиваешь? Она не апокалипсис переживает, ты чё?
– Дима не унимается. Очевидно, он хотел, чтобы друг поддержал его в дебильных мнениях, но этого не произошло.

– Ты даже, сука, не представляешь, что она сейчас испытывает. И твой глупый страх испачкаться делает тебя ещё тупее.

Мне начинает казаться, что Соколовский совсем не хотел нас здесь видеть.