Я прикусила губу, когда ветер снова завертелся вокруг нас, и дрожь пробежала по моей коже.

— Я позабочусь о том, чтобы вертолет был заряжен, — уверенно сказал Уоррен. — Мы должны собрать припасы и подготовиться к вылету, как только все будет готово.

— Чертова Валентина, — прорычал Майлз. — Нам не приходилось ни от кого так убегать с тех пор, как… — Его взгляд упал на Джулиуса, и истребитель громко рассмеялся.

— С тех пор, как при одной мысли о нас с моим братом ты накладывал в штаны? — он насмехался.

Кларисса раздраженно зашипела, и Монтана быстро переместилась, чтобы встать между ними.

— Это нужно прекратить, — настаивала она, свирепо глядя на Джулиуса. — Теперь мы команда. Мы должны работать вместе и положить конец этой ненависти.

— Может, мы и работаем вместе, но никогда не перестанем ненавидеть друг друга, — отрезал Фабиан. — Так что смирись с этим, Монтана.

Джулиус непримиримо пожал плечами, и Монтана разочарованно вздохнула.

— Давайте посмотрим, какие припасы мы сможем найти, — предложила Кларисса, беря Монтану за руку и собираясь уйти от нас.

— Я иду с вами, — сказал Джулиус, поворачиваясь, чтобы последовать за ними. — Вы, паразиты, ничего не смыслите в человеческой пище, и я больше не буду есть недоваренную картошку из-за вашего невежества.

Кларисса, казалось, была не особенно довольна его выбором последовать за ней, но и ничего не сказала, чтобы остановить его.

Майлз и Уоррен начали возиться с вертолетом, а я отвернулась от них и вернулась в казарму, чтобы переодеться во что-нибудь более теплое.

Я прикусила губу, направляясь внутрь, мои мысли путались в том, что я узнала из сна Валентины. По большей части, я просто дала себе больше поводов для беспокойства, поскольку воспоминание о том, как Магнар целовал ее, заполнило мой разум. Я внутренне вскипела при мысли о том, что она использовала его подобным образом. Я бы сама вырезала ей сердце, если бы только могла подойти достаточно близко. Но когда он стоял между мной и ней, это было маловероятно. Я не могла причинить ему боль, и это делало ее неприкасаемой.

Я бросила Фурию на кровать Джулиуса, желая передышки от его постоянного гнева из-за нашей близости к вампирам. На данный момент моя судьба была связана с судьбой Бельведеров, но, как ни странно, я больше не слишком беспокоилась об этом. Они доказали, что я могу доверять им в бою, и пока Фабиан держался на расстоянии и не выполнял свою угрозу попытаться обратить меня, я была уверена, что я в безопасности от них. По крайней мере, на данный момент.

Черная униформа была сложена в коробку на полу, и я поставила ее в изножье кровати, прежде чем снять кружевную пижаму.

— На данный момент я предполагаю, что ты не знаешь, что я здесь, — пробормотал Фабиан, и я ахнула, прижимая форму к груди, прежде чем повернуться и свирепо посмотреть на него.

— Какого хрена? — Я сердито зарычала, и он приподнял бровь, услышав мой агрессивный тон.

— Ну, я предполагал, что ты просто игнорируешь меня, но как бы мне ни хотелось верить, что ты устроишь стриптиз-шоу только ради меня, это кажется маловероятным. Поэтому я подумал, что с моей стороны было бы по-джентльменски указать на свое присутствие, прежде чем ты снимешь что-нибудь еще. — Он почти закончил переодеваться в форму и медленно застегивал ее на своей мускулистой груди, глядя на меня.

— Джентльмен повернулся бы спиной, — огрызнулась я.

— Если ты настаиваешь. — Он медленно повернулся так, что оказался лицом к стене, и я сердито посмотрела на него, быстро переодеваясь в форму и застегивая пуговицы до подбородка, прежде чем позволить ему снова посмотреть на меня.

— Чего ты хочешь? — Спросила я.

— У меня есть к тебе предложение, — ответил Фабиан, снова поворачиваясь ко мне лицом.

— На самом деле мне это неинтересно, Фабиан, — пробормотала я. — Единственное, что меня сейчас волнует, — это возвращение Магнара.

Его губы скривились при упоминании истребителя, который владел моим сердцем, но я никак на это не отреагировала. Мне было жаль, что Идун наложила на него узы, но на самом деле это была не моя проблема. И даже сейчас, когда влияние кольца окутывало его и он был защищен от своей ложной любви ко мне, он все еще упорно называл меня своей женой. Так что ему действительно придется взять часть вины за свое положение на себя.

— Даже если я предложу то, о чем ты просила? — Он подошел ближе ко мне, и я скрестила руки на груди, ожидая услышать, о чем он говорит. — Развод?

Мое сердце немного воспряло от его слов. — Правда? — С надеждой спросила я.

— При одном условии, — сказал он, и у меня внутри все сжалось в ответ. Я должна была догадаться, что он не отпустит меня так легко.

— Все, что угодно, — ответила я, надеясь, что он мог видеть, как отчаянно я хотела освободиться от данных ему клятв, и что ему, возможно, действительно было не наплевать на это. Это было последнее ограничение, оставшееся на моей свободе, и я хотела, чтобы оно исчезло больше всего на свете.