Майлз сделал шаг вперед, но Фабиан схватил его за плечо.

Они все трое смотрели на меня, как волчья стая, только что обнаружившая среди себя ягненка, и я глубоко вздохнула, прогоняя страх, который угрожал взять меня в плен.

Я шагнула к ним, желая взять под контроль то, что должно было произойти. Не сводя глаз с Фабиана, я перекинула волосы через плечо и закатала рукава.

Он снова покачал головой, и я закатила глаза.

— Это одноразовое предложение, — прорычала я, половина меня все еще не совсем могла поверить, что я собираюсь это сделать. — Так что ты вполне можешь воспользоваться им.

Я удержала взгляд Фабиана, протягивая свои запястья Майлзу слева от него и Уоррену справа. Их прохладные руки сжали мою кожу, и мне пришлось бороться с дрожью, которая хотела сотрясти мою плоть. Но я должна была это сделать. Я не могла сейчас отступить. Я подумала о Магнаре, пришедшем за нами, и о боли, которую это причинило бы ему, если бы он убил меня, пока был под действием этого заклинания. Меня охватила стальная решимость, и я выпрямила спину.

Я посмотрела в темные глаза Фабиана и увидела голод, с которым он пытался бороться. Он рисковал своей жизнью, чтобы спасти меня в той катастрофе, и заплатил за свои действия этой жаждой. Я возвращала этот долг.

— Я доверяю тебе, — пробормотала я, поднимая подбородок, и подставляя горло существу из моих ночных кошмаров.

Его решимость рухнула, и он придвинулся, чтобы обхватить мое лицо ладонями и приник ртом к моей шее.

— Прости, любимая, — выдохнул он, и я ахнула, когда его клыки вонзились в мое горло.

Уоррен и Майлз одновременно укусили меня за запястья, и боль от их объединенного яда обездвижила меня, пока они кормились.

С моих губ сорвался вздох, перешедший в прерывистый выдох, когда сила этих невероятных созданий обрушилась на меня, и я обнаружила, что полностью в плену их объятий, уступая худшему из своих кошмаров, добровольно принося себя в жертву, вопреки всем всем своим принципам.

Фабиан притянул меня к себе, сжимая мои волосы в кулаке, когда зверь внутри него вырвался на свободу, и у меня вырвался стон, когда их зубы погрузились глубже, их требования стали окончательными. Я была их созданием, полностью в их власти. Я знала, что если они сейчас впадут в неистовство, я умру. Каждый из них держал меня так крепко, что я была уверена, что у меня нет никаких шансов отбиться от них.

Мое сердце бешено колотилось, пока эти три монстра разыгрывали кошмар, который преследовал меня с детства. И я сдалась их жажде, острый трепет от нее пронзил меня, когда я сделала последний шаг в грех, предав все, что задумала Идун, создавая мой народ. И когда мое сердце затрепетало от бешеного пульса уязвимости, а моя жизнь повисла на волоске, подчиненная воле стаи язычников, я должна была признать, что эта порочность не казалась такой уж плохой.

1000 ЛЕТ НАЗАД

Я

направился дальше на запад, в то время как Валентина вернулась в свой клан с обещанием убить Магнара и его брата. Ночь, проведенная с ней, утолила во мне годами копившееся разочарование, и хотя я все еще не стал бы доверять ей, пока она не предъявит мне доказательства их гибели, я был вполне удовлетворен тем, что она дала мне до сих пор.

Она подчинила свое тело моим потребностям и часами удовлетворяла меня, пока это не стало всем, о чем я мог думать. Невероятно, но истребительница пробудила во мне голод, который, я знал, будет хотеться утолять снова и снова. Возможно, она знала это. Возможно, именно поэтому она так старалась понравиться мне, завоевать мое доверие. Но если она хотела моей смерти, у нее было более чем достаточно возможностей попытаться убить меня. Нет, я должен был признать, что верил, что она действительно стремилась помочь мне в моей борьбе против ее нареченного. Но я не собирался терять бдительность, пока не буду уверен, что Магнар и его брат мертвы.

План состоял в том, чтобы она последует за мной на запад, когда задание будет выполнено. Она ударит молнией с неба, чтобы предупредить меня о своем местонахождении, и я приду к ней на своих условиях.

Сейчас мне нужно было сосредоточиться на поиске нового племени, нового источника крови. Я молился, чтобы следующие люди, которых я обнаружу, были более готовы поклоняться мне, чем предыдущие. У меня не было желания снова прятаться в тени. Я хотел жить более свободной жизнью, такой, где я мог приходить и уходить, когда мне заблагорассудится. Возможно, даже снова общаться со смертными.

Когда я добрался до опушки густого леса, через который прокладывал путь, я уловил в дуновении ветерка запах костра. Люди были близко. Поселение или группа кочевников. Я надеялся на первое — мне нужно было поскорее пустить корни. Но кочующая группа стала бы легкой добычей до момента, пока я не доберусь до моего следующего источника крови, если бы до этого дошло. Тогда я мог бы двигаться дальше, продолжая поиски более постоянного источника пищи.

Я спустился сквозь густой кустарник, пробираясь по каменистой тропе, следуя за запахом дыма. От голосов заложило уши, и меня охватило чувство удовлетворения. Их было много. И когда я подполз к краю валуна и посмотрел вниз, на раскинувшуюся передо мной долину, я заметил то, что мне было нужно. Племя было небольшим, но достаточно крупным, чтобы удовлетворить мои потребности. Около тридцати палаток из шкур животных были установлены на вершине холма на другой стороне долины. Трава зашелестела под порывом ветра, и вместе с ней до меня донесся запах их крови. Я провел языком по своим клыкам, вздыхая с облегчением, когда под покровом ночи ступил в долину.

Над головой пронесся шум крыльев, и я замер, почувствовав что-то необычное в существе, которое последовало за мной. Мой рот приоткрылся, когда я посмотрел на огромную сову, которая начала кружить надо мной, узнавая ее окраску. Хеймдалль. Любимый фамильяр моего брата.

— Конечно, нет… — выдохнул я, поворачиваясь влево и вправо в поисках Фабиана.

— Эрик! — раздался голос с вершины холма, и я увидел Фабиана, выбегающего из деревни.

— Брат! — Я закричал от радости, бросаясь к нему. Он встретил меня на полпути, и мы врезались друг в друга, крепко обнявшись.