— Доброе утро, — жизнерадостно поздоровалась Чикоа.

Я кивнул ей, хлопнув Фабиана по плечу.

— Вы с Нирелл близки, — прокомментировала Чикоа, затем понизила голос до шепота. — Я думаю, она, возможно, надеется на скорое предложение.

Чувство вины растеклось по моим венам, когда я оглянулся на палатку. Мне нравилась Нирелл, но у меня не было ни малейшего намерения заходить с ней дальше. Я не хотел посвящать себя кому-то в этом проклятом теле. Я не был способен ни на любовь, ни на нежность, которую она действительно заслуживала. И мне пришлось бы только наблюдать, как она угасает под давлением времени, и все равно потерять ее. Ни для кого из нас это не было настоящей жизнью.

Хотя я знал, что Фабиан думал обратить Чикоа, чтобы избежать такой участи. Интересно, когда он планировал обсудить это с ней? Я обещал держать рот на замке на эту тему, но это все еще беспокоило меня. Почему человек хочет расстаться со своей жизнью, чтобы жить вот так? Зависеть от крови и ни от чего другого?

— Давайте отправимся к реке, — предложил Фабиан, и я пошел в ногу с ним, когда мы втроем вышли из деревни и спустились в долину.

Чикоа переплела свои пальцы с пальцами Фабиана, время от времени поглядывая на него, и он делал то же самое с ней. Они были так одержимы друг другом, что я удивился, зачем они вообще пригласили меня на эту прогулку.

— Итак, мы хотим тебя кое о чем спросить, — сказал Фабиан, одарив меня ухмылкой.

— Я и подумал, что должна быть причина, по которой ты взял меня с собой, — сказал я, когда мы шли по высокой траве луга.

— Нам тоже нравится твоя компания, — рассмеялась Чикоа.

— Так в чем же дело? — Я спросил их.

— Я бы хотела, чтобы ты был моим опекуном, — сказала Чикоа, и я нахмурился, ожидая, что она продолжит. — В моей деревне существует обычай, что у любой невесты должен быть опекун в течение трех дней до свадьбы, чтобы убедиться, что ее девственность в целости и сохранности.

— А так ли это? — Выпалил я, не подумав, взглянув на Фабиана, который, как я слишком хорошо знал, вряд ли сдержал бы свое желание.

— Да, — ответил за нее Фабиан, и Чикоа покраснела.

— О, — сказал я удивленно. — Ну тогда, конечно, я буду твоим опекуном.

Чикоа просияла, обойдя Фабиана, чтобы обнять меня. — Спасибо. Тебе нужно будет дежурить у моего дома следующие три ночи.

— Значит, вы поженитесь через три дня? — Спросил я.

— Да, празднование продлится неделю, — с гордостью сказал Фабиан. — Мы даже собрали достаточно меда, чтобы медовухи хватило на сильно дольше. Я научил пивовара готовить ее по обычаям нашего народа, Эрик. — Он улыбнулся мне еще шире, и было действительно невозможно не заразиться его счастьем.

— Учитывая, как некоторые мужчины пьют в этой деревне, я надеюсь, что этого количества будет достаточно, — сказала Чикоа.

Фабиан рассмеялся, и я присоединился к нему, легкость наполнила меня, когда мы углубились в лес на дне долины.

Река звала меня, и я разделся, когда мы подошли к каменистому озеру, ступив в ледяную воду, а тяжесть мира спала, и я мог на некоторое время притвориться человеком, а не зверем.

Я каждую ночь охранял палатку Чикоа, сидя на табурете, который она принесла для меня. Первые две ночи прошли без шума, но на третью прибыл Фабиан, выглядевший взволнованным.

— В чем дело? — Спросил я.

— Пора, Эрик. Мы поженимся завтра. Она хочет быть со мной вечно. И я хочу сделать это до того, как мы поженимся. — Он двинулся к пологу палатки, и я преградил ему путь.

— Это плохая идея, — сказал я тихим голосом. — Ты уверен, что она готова к этому?

— Конечно, — радостно сказал он. — Она сама произнесла эти слова. Она хочет быть со мной вечно.

— Ты уверен, брат? — С тревогой спросил я. — К обращению человека нельзя относиться легкомысленно.

— Я не отношусь к этому легкомысленно, — резко сказал он, снова пытаясь пройти мимо меня. — Она хочет этого.

— Может быть, в вашу первую брачную ночь, после того как вы обсудите это подробнее? — Предложил я.

— Нет, это должно произойти сейчас, — умолял он. — Завтра она воскреснет в своей бессмертной жизни, и в тот же день мы соединимся как муж и жена. Что может быть совершеннее этого?

Я стиснул зубы, не зная, что делать. — Фабиан, пообещай мне, что сначала поговоришь с ней. Объясни ей все четко, чтобы она могла с уверенностью сделать выбор. Она должна знать, каким бременем может быть это проклятие.

— Да, да, теперь отойди в сторону. — Он оттолкнул меня локтем со своего пути и распахнул полог палатки.

Я замешкался у входа, мои инстинкты подсказывали мне следовать за ним. Это казалось неправильным. Я никогда не слышал, чтобы Чикоа говорила, что хочет быть одной из нас. Но если Фабиан был уверен…

Воздух прорезал крик, и я в тревоге метнулся в палатку. Фабиан склонился над Чикоа, прижимая окровавленное запястье к ее рту. Я увидел страх в ее глазах, и ужас пронзил меня, когда я бросился к нему.