– Узнал по своим друидским каналам. Или по каким-то другим. Видимо, все ждал, когда я сам захочу ему рассказать, но так и не дождался. Вот и выложил мне все. Намеков, как ты, делать он не любил.

Морриган внимательно наблюдала за выражением его лица.

– Какие отношения вас связывали? Я так и не успела этого понять.

– Особенно теплых воспоминаний о Доминике у меня не осталось, если ты об этом, – сухо сказал Дэмьен.

– Особой теплоты к тебе с его стороны я тоже не наблюдала.

– Неудивительно. Я был для него лишь инструментом, и связывали нас исключительно деловые отношения. Иначе я давно стал бы адгерентом Доминика, а не подписывал бы с ним контракт. Я был предан ему, но только как человек, который привык держать свое слово, – Дэмьен усмехнулся. – Особенно если оно закреплено документально.

– Я помню, что он называл тебя солдатом, а тебя каждый раз это злило, – задумчиво сказала Морриган. – Тогда я не понимала…

– Но понимаешь сейчас.

– Да, – глухо отозвалась она. – Понимаю.

На некоторое время в тренировочном зале воцарилась тишина.

– Если ты согласишься рассказать обо всем Камарилье, тебе придется снова пережить прошлое, пропустить его через себя.

– Не волнуйся, особой разницы я не замечу. Благодаря твоей матушке, я помню все до мельчайших деталей.

Дэмьен понял, как ужалили Морриган эти слова, едва на нее взглянув.

– Прости. Ты не должна расплачиваться за то, что сделала твоя мать. Я только хотел сказать… – Он нахмурился, став похожим на большого сердитого пса. – Проклятье, я не силен даже в извинениях.

– Как и в комплиментах, – чуть оттаяв, со смешком заметила Морриган. – И в дружеском участии, и в флирте, и в проявлении чувств, и…

– Да понял я, понял.

Улыбка застыла у Морриган на губах.

– Значит, ты готов рассказать обо всем Камарилье?

Дэмьен кивнул.

– Тогда идем.

– Прямо сейчас? – изумился он.

Морриган уже была на полпути к выходу из зала.

– А чего ждать?

На то, чтобы призвать предводительницу бааван-ши в Тольдебраль, много времени не потребовалось.

Едва они заключили союз, Морриган нанесла рунический символ зова на кожу Джамесины, Аеринн, Брайд, Аоибхинн и Эддана, составляющих костяк Камарильи. Такой же красовался на ее коже в бытность королевской советницей. Кроме того, в стены их домов были встроены ведущие прямо в замок, но скрытые от взглядов посторонних портал-зеркала.

Не прошло и пяти минут, как в кабинете собрался основной состав Камарильи.

Джамесина вопросительно взглянула на берсерка, застывшего рядом с Морриган.

– Дэмьен теперь с нами.

Красавицу ланнан-ши ее решение, кажется, обрадовало. «Чудесная возлюбленная» облизнула губки, не сводя с Дэмьена голодно поблескивающих глаз.

Вервольф Эддан смотрел настороженно – наверняка не забыл, как берсерка обвиняли в смерти их лидера, Роналда Лоусона, а потом и вовсе привели на своеобразный волчий суд. Банши Аоибхинн выглядела, по обыкновению, отрешенной от всего мира.

Камарилья сгрудилась вокруг массивного стола из темного дерева, на котором были собраны все имеющиеся к этому моменту сведения о Трибунале. Разложенные на столе мемокарды были защищены особыми чарами: их видели только Камарилья и Морриган.

Взяв с полки шкафа нож для бумаги, она велела Дэмьену:

– Дай руку

Берсерк смерил сталь скептическим взглядом.

– И что ты собираешься с этим делать?

– Считай это своеобразным посвящением в Камарилью, – фыркнула Морриган.

Нетерпеливо взяв Дэмьена за запястье, развернула его руку ладонью кверху и сделала неглубокий разрез. Берсерк не зашипел, как это было со всеми, кроме Джамесины. Даже не поморщился.

Касаясь кожи берсерка лишь подушечками пальцев, Морриган распределила алые капли по всей поверхности ладони. До мурашек интимное прикосновение, пусть и включающее в себя кровь.

Она старательно игнорировала многозначительную усмешку Джамесины, а вот то, с какой ненавистью смотрела на нее ланнан-ши… Морриган не желала однажды обнаружить Дэмьена выпитым досуха, а потому вскинула голову и пригвоздила Аеринн к полу взглядом, который явственно говорил: «Он мой». Ланнан-ши пристыжено опустила глаза. Однако доверять ее раскаянию Морриган не спешила.

По-прежнему держа Дэмьена за запястье, она прижала его руку к центру стола. Прошептала заклинание крови и истины так тихо, что его не смогли бы расслышать даже призрачные слухачи, которых она запускала в кабинет, его покидая. На поверхности зачарованного стола алым вспыхнул контур ладони, и от него во все стороны до самого края зазмеились тонкие линии.