Оттолкнув меня ладонями в грудь, она пытается удержать дистанцию, не давая мне приблизится. Продолжая сверлить разбушевавшимся взглядом. Черта с два я уйду от сюда. Не собираюсь больше ничего говорить ей или убеждать, сейчас это бесполезно, да она и не станет слушать. Резко разворачиваю ее так, чтобы она упиралась животом в стол напротив окна. Из которого видно Кимберли, сидящую на капоте красного Порше, что-то быстро набирающую в телефоне.

Я взял ее за подбородок и развернул к себе.

— Я твой. — Ровным тоном сказал я ей прямо в губы.

Наклонившись, я провел языком по ее шее. Она вся покрылась мурашками. Руками продолжил спускаться ниже, наслаждаясь теплом ее упругого красивого тела. Расстегнув лифчик, наружу вырвались ее мягкие сиськи. Она прекрасна. Само совершенство и создана специально для меня. Схватив грудь, я стал медленно мять ее, описывая большим пальцем круги на сосках. Октавия стала громко и быстро дышать.

Опустив руку ниже, проник в пространство между ее ног, нащупал то, что искал, ухмыльнулся себе, почувствовав ее влагу.

— Ты сводишь меня с ума, всегда сводила. — Прошептал ей на ухо. Тави запрокинула голову положив мне на плечо и громко застонала, пока я ласкал ее бугорок.

Я не уйду и тебя никуда не отпущу.

Не в силах больше ждать, я проник пальцами внутрь как же приятно чувствовать ее возбуждение и горячую плоть. Тави стонала пока я двигал пальцами в ней все быстрее и быстрее. Мое тело было напряжено до предела и изнывало от возбуждения. Налитый кровью член терся об ее упругую попку, и я больше не мог вынести этой муки в жажде скорейшей разрядки. Вытащив пальцы, я наклонил ее сильнее при этом раздвинув ноги шире, опустил ее животом на стол. Провел членом по уже влажной щели положив одну руку на идеальный изгиб ее спины вошел в нее на всю длину.

— О, да, — простонала она.

— Я знаю, малышка, знаю все, что ты чувствуешь, — сдавлено прохрипел я, — знаю, как сильно тебе нравится то, что она там внизу, а я здесь в тебе.

От этих слов она буквально слетела с катушек, кончая так сильно, что крик пронесся по комнате и его невозможно было подавить, да она и не сдерживалась. Я закрыл ей ладонью рот, не хочу, чтобы нас обнаружили раньше, чем я успею от души насладиться ее близостью.

Я развернул Октавию лицом к себе и рывком прижал к груди, приподнял за бедра, так чтобы она обвила меня ногами и руками. Я смотрю в ее удовлетворенные и затуманенные страстью глаза.

Она моя.

Как бы я хотел остаться с ней в этой комнате навсегда, где нет ее сестры этих глупых отношений, наших родителей, всех проблем, которые обрушатся на наши головы, как только все узнают о нашей связи.

Я больше не представляю своей жизни без этой всепоглощающей страсти, без диких поцелуев, без сумасбродного характера и чертова язвительного ротика. Я хочу быть с ней всегда. Только с ней одной. Ко мне пришло то самое осознание реальности и чувств, которые дарит мне эта девушка, рядом с ней я чувствую себя по настоящему живым. В один момент я понял, что хочу прожить всю жизнь с человеком от которого у меня сносит крышу. Спокойная и размеренная жизнь не для меня, я так долго бежал от этого, скрывался и прятался. Ссора с Кимберли не была случайностью, все что произошло вчера было моим осознанным желанием разорвать эти отношения и вырваться наконец-то на волю в поиске себя настоящего. Только вот я не знал, что найти то, что я хотел мне удастся так быстро.

Возможно, мы больные, или даже сумасшедшие, а у меня определенно проблемы с башкой, но от того, что я представил нашу совместной жизнь с Октавией по телу разливается приятное тепло. Меня до боли возбуждает мысль обладать ею всегда.

Я разворачиваюсь и иду обратно в ванную.

Тави утыкается носом в шею, и я чувствую, как она вдыхает аромат моей кожи.

— Малышка. — Стону я.

Мы заходим в душ прижимая спиной к кафелю я удерживаю ее на себе. Обхватывая шею, сзади провожу большим пальцем по горлу. Она тянется к крану и струи горячей воды обрушиваются на нас, я наполняю ее, а она наполняет меня.

— Я хочу быть с тобой, Тави. — Признаюсь я, врываясь в нее с новой силой, мир кружиться вокруг, меня распирают чувства и я уже давно на пределе, поэтому после пары глубоких погружений в нее, неудержимо изливаюсь, с каждым новым толчком чувствую как силы покидают меня.

Пораженная моим откровением Тави смотрит, потупив взгляд. Я выхожу из нее, опуская ее на пол, и вижу, как по ногам ее течет семя. Я тут же ощущаю острую боль в груди и чувство пустоты от того, что нам все-таки придется сейчас расстаться хоть и на время. Октавия тоже это понимает.

По ее щекам текут слезы, она думает, что я не вижу их в потоке воды. Нежно намыливаю ее ноги гелем и тут же смываю. Она стоит не шевелясь.

— Тебе нужно уйти прямо сейчас. — Сквозь всхлипы и шум воды говорит она.

Я останавливаюсь. Отстраняюсь на секунду взглянув ей в глаза.

— Тебе нужно уйти. — Тихо повторяет она.

Я протягиваю руки продолжая дальше гладить ее намыленную кожу делая вид, что не слышал этих слов. Октавия отходит, а затем разворачивается и выходит из душа. Я стряхиваю воду с волос.