Шрифт:
— Это не поможет, надо ей врезать, — повернувшись на звук моего голоса, Габриэла и мать уставились на меня, — чтобы она пришла в себя, — пояснила я.
Плачь Ким тут же затих. Она оторвала голову от подушки, сверкнув своим злым заплаканным взглядом, выглядела она просто ужасно, косметика размазалась по лицу, волосы растрепались, губы и глаза были опухшие.
— Уйди отсюда. — Сквозь всхлипывания зло сказала она. Потом поднялась и села на кровати, продолжая общаться ко мне. — Хотя нет, оставайся! Ты же так долго мечтала об этом. Так усердно этого добивалась. Вот посмотри, пожалуйста посмотри на меня, надеюсь ты счастлива. — Отчитала она меня.
Я сглотнула.
— Не понимаю, о чем ты, — тихо произнесла я.
— Габриэла дай ей воды. — приказала мать.
Ким, подчинившись взяла стакан.
— Милая я прошу объясни, что случилось? Ты меня очень пугаешь.
Она повернулась к матери я слышала впервые в жизни с каким отчаяньем в голосе она буквально вырвала из себя.
— Он бросил меня. — Она легла обратно на подушку и громко зарыдала, ее плачь эхом пронесся по комнате и ударил мне прям под дых.
— Господи, мама схватилась за сердце, кто бросил? Брендон? А как же свадьба? Отец в курсе? Он же был здесь несколько дней назад, мы говорили о вашей свадьбе он делился планами, говорил, что у вас все хорошо.
— Не знаю. Н знаю мама, — она взвыла, — он сказал, что не любит меня, понимаешь? Подожди что? Он был здесь?
— Как он смеет говорить тебе такое?
— Он был здесь мама? — Переспросила она, приподнимаясь с подушки.
— Да. Несколько дней назад он ночевал в нашем доме.
Ким приняла сидячие положение, и внимательно стала меня разглядывать.
Не выдержав ее пристальный взгляд, я замерла на месте и, кажется, задержала дыхание.
Она же не могла догадаться.
— Что ты уставилась на меня? Я с ним даже не говорила. — Вру я.
Кимберли повернулась к матери. — Это правда?
— Да, Октавия, как всегда, устроила представление за ужином, я наказала ее, она не выходила из комнаты. А что такое? — Взгляд мамы начал метался, между нами.
— Октавия ты, что-то знаешь? — С тревогой в голосе спросила мать.
— Нет! Я ничего не знаю! — Хотела бы я защитится, но не смогла больше не чего сказать, Ким продолжала недоверчиво смотреть на меня.
— Во всем должен разобраться отец. Что он о себе возомнил? Наверняка Генри тоже не в курсе того, что вытворяет его сын. Вы же такая прекрасная пара, он не может тебя бросить. — Не унималась мать.
Мне казалось, она сама не понимала, что говорила, Ким закрыла лицо руками, на несколько секунд. Я расслабилась
— Мам, он не может меня бросить понимаешь, я должна его вернуть?
В ее голосе кроме отчаянья было, что-то еще. Мне не понравилось то, как она это сказала. Продолжая наблюдать за ней, я снова напряглась. Как оказалось не зря.
— Конечно милая, он не может тебя бросить! Это просто не мыслимо. Генри все решит, мы сделаем все чтобы он пришел в себя и прекратил вести себя так неуважительно по отношению к нашей семье.
«Мы сделаем».
Мать знала какое влияние на Брендона оказывает его отец и что под угрозой лишения. Она уверена, что если Генри нажмет, то Брендон прибежит к Ким и станет умолять о прощении.
Гнев начал закипать во мне.
Да кто вы такие что бы решать судьбы других людей? Даже если это ваши дети. Мне так и хотелось бросить им обоим в лицо, о том, что он теперь мой и мы любим друг друга.
— Ты не понимаешь мама, она взяла ее за руки, он не имеет права меня бросить, я… — Запинаясь произнесла она — Я беремена.
— Беремена? — В один голос мы с мамой повторили за ней.
Нет! Пожалуйста! Господи, только не это!
Голова моя закружилась, я словно получила сильный удар по голове тупым предметом сзади, тошнота подступила к горлу.
Меня сейчас вырвет.
Глава 21. Октавия
Октавия
Развернувшись на сто восемьдесят градусов, я быстро побежала в свою комнату, едва успела вбежать в ванную и открыть крышку унитаза, как горькое содержимое желудка вырвалось наружу.
Она беременна.
Руки затряслись я потянулась к раковине, открыла кран с холодной водой и стала плескать себе в лицо, чтобы хоть немного прийти в чувства. Сама не до конца осознавая смысл своих действий, поспешно в комнату, взяла телефон с тумбочки, набрала Брендону сообщение.
«Ты должен вернуться к ней!!!»
«Все уже решено. Я как раз еду к тебе»
Я села на пол, и кинула телефон в сторону.
Горечь снова подкатила к горлу.
Слезы предательски текли по моим щекам, я чувствовала, как они обжигают мои щеки и шею. Жизнь так несправедлива ко мне. Он был так близко. Мы были так счастливы.