— Если в ад, то мы каждый раз будем там заставать тот же самый срач, как вчера, — криво ухмыльнулся Макс. — Делать уборку, потом играть концерт, а утром на календаре будет то же самое число. И нам опять нужно брать тряпки в зубы, и…

— Да уж, такой себе день сурка, — усмехнулся я.

Все чуть принужденно засмеялись.

— Что еще за день сурка? — спросил Бельфегор.

— Ну, фильм такой, — сказал я и пропел знаменитую мелодию будильника. На лицах — непонимание. Блин, он что, еще не вышел? Судя по всему, нет. Иначе, хоть кто-то бы опознал точно. — А, забейте! Это мне сегодня во сне приснилось, что я смотрю кино. Про то, как мужик застрял в одном и том же дне. Ну, вот как ты сейчас сказал, Макс. И городок там тоже был не очень.

— Пророческий сон? — оживилась Наташа. — Ты не рассказывал!

— Только сейчас вспомнил, — отмахнулся я.

— Стремный концерт, — сказал Ян. — Вообще не понимаю, чему вы радуетесь.

— А тебе-то что? — пожала плечами Надя и скривилась. — Зрителей было не меньше, чем в Закорске. Значит заработали нормально. Да, Велиал?

— Нормально, да, — кивнул я. — И кассет немного продали. Кстати, как там продажи шли?

— Ой, да я же говорю, город шизанутый, — Кристина поежилась. — Мы вчера когда разложились на улице, это была вообще какая-то фигня. Пока я там стояла, кассет купили всего три. Стоят поодаль, глазеют. Разве что пальцем не показывают. Хорошо потом Ева меня заменила, а то мне там на луну выть хотелось. Особенно когда пришли те двое. Ну, один такой квадратный, а второй сумасшедший. Руками еще размахивал, помните?

— Это его брат был! — воскликнул Бельфегор. — Он нормальный мужик, они подходили. У него просто паралич какой-то странный. А так он умный вообще!

— Просто ты слишком красивая для этого города, — я перегнулся через наш импровизированный стол из стульев и табуреток и похлопал Кристину по плечу. — Если бы ты не кассеты продавала, а предлагала с собой сфотографироваться, то желающих точно было бы больше.

— А может в следующий раз с собой Лялю возьмем? — встрепенулся Макс. — Фотографии можно будет потом по почте выслать.

— Ага, Лялю вместе со всем табором, — фыркнул Бегемот. — Ее одну с нами никто не отпустит.

Все засмеялись и принялись наперебой предлагать гастрольные бизнес-идеи. Значки, постеры… Ну да, ну да. Реально, надо сделать. Будем считать, что этот гастрольный тур у нас — репетиция. Где-нибудь осенью повторим его еще раз, только уже во всеоружии.

— Так, я что по-вашему, опять один тут должен пить? — снова раздался нетрезвый голос Яна. — Так, быстро стаканы на базу все!

«И с другими компаньонами», — подумал я.

— В детстве я занималась в балетной студии, — крепко держась за ручку переднего сидения, сказала Кристина. — И наш худрук откуда-то привез нам вибростанок для растяжки. И всех стали на него гонять два раза в неделю. Как в камеру пыток… Вот как сейчас.

Пазик трясло на этой части дороги прямо-таки немилосердно. Он подпрыгивал и вибрировал так, будто собирался в каждый следующий момент поехать в несколько сторон сразу. Блин, на моей машине эта дорога ощущалась не настолько кошмарной…

Сначала просто хихикали. Даже шутили. Потом нервно смеялись. Потом, когда Бегемот прикусил язык на какой-то особенно внезапной кочке, начали высказывать робкую надежду, что эта дорога когда-нибудь закончится же.

И когда пазик наконец-то остановился возле гостиницы, с минуту не шевелились. Как будто не могли поверить в то, что пытка тряской наконец-то закончилась…

— У нас с вами тут два концерта, помните же? — спросил я, осторожно разминая закостеневшие от напряжения мышцы. — Второй вот в этом самом ресторане.

— А у меня тут какие-то родственники живут, — как будто в воздух сказал Макс. — Только я их не видел с третьего класса.

— И у меня, — эхом отозвался Бельфегор. — Мамина двоюродная сестра вышла замуж и сюда уехала. Мама раньше к ней ездила в гости, а потом перестала.

— Выгружаемся? — с обреченностью в голосе спросил Ян.

— Погодите, сидим пока, — сказал я. — Сейчас я проверю, все ли договоренности в силе.

— Только не говори, что нам придется снова сегодня ехать… — простонал Бегемот. — Я тогда лягу на асфальт, и хрен вы меня поднимите…

— Не переживай, — я похлопал нашего ударника по плечу. — Если что-то сорвалось, мы поставим палатки прямо на набережной. И костер разведем.

Я вышел из пазика, потянулся. Помахал рукой здоровенной статуе. Как старой знакомой. И зашел в вестибюль гостиницы.

Навстречу мне немедленно вскочила молодая девушка в джинсах и пушистом розовом свитере.

— Здравствуйте! — громко и тревожно сказала она. — Это ведь вы Владимир Корнеев?

— Что меня выдало? — усмехнувшись, спросил я.