– Полька, умеешь ты кайф обломать! – и хлопнул дверью. Я рассмеялась. Мой чувствительный муж.

Дети съели по чизбургеру, и мы наконец-то приехали домой. Я разбирала вещи, а Марат играл с детьми в «Пять секунд»: они давно не виделись и все соскучились. Было приятно смотреть на них: дети тянулись к отцу, а отец к ним. Я девочка взрослая, разное видела: у меня перед глазами был здоровый пример отца и мужа, к такому же я стремилась для себя. Но слышала разные некрасивые истории: от простого игнора детей отцом семейства до ухода и полного вычеркивания их из жизни. В чем я точно уверена: наших двойняшек Марат очень любил.

– Читай, что говорит об этом пророк, – я спустилась вниз и застала прелюбопытную картину: Ильдар сидел рядом с отцом, и они вместе выискивали что-то в Коране. Бог ты мой! Что случилось с моим мужем? Пора бить тревогу? Марат Адамович Загитов и Коран – так же странно и необычно, как я и фаст-фуд!

– Что делаете? – поинтересовалась осторожно. Сын поднял на меня глаза и очень серьезно произнес:

– Папа говорит, что Аллах разрешил мужчине иметь до четырех жен. Представляешь, мам! Целых четыре можно!

Я перевела ошеломленный взгляд на мужа. К чему это все? Зачем учить тому, что никогда не пригодится?! Наши дети мусульмане по рождению, несмотря на то, что я христианка, таков их закон. Но религия Марата никогда не была проблемой для нас с ним. Его родители и родня были поначалу не в восторге от невестки другой веры, но на него в этом плане махнули рукой. Так с чего вдруг его самого потянуло к истокам?

Выдалась возможность спросить, когда дети, надев резиновые сапоги и яркие дождевики, вышли во двор под дождь, а мы, закутавшись в пледы и с теплым вином с корицей, сидели на террасе и наблюдали за ними:

– Помнишь, как познакомились? Был такой же дождь, – неожиданно вспомнил Марат. В такую погоду он всегда говорил про ту встречу.

– Помню, – ответила и положила голову ему на плечо.

Я тогда еще студенткой была: опаздывала на пары после ночного дежурства. Папа по блату устроил без диплома учиться азам: меня не допускали к людям, но позволяли под чутким руководством опытных врачей изучать поведение вирусов. Мне было интересно, я хотела учиться, узнавать новое, горела медициной, и неважно, что были ночи, когда не спала, а утром на лекции или практику.

Тогда я попала под дождь: чтобы не вымокнуть еще больше, перебегала дорогу на последних секундах красного, а Марат так торопился, что рванул на своем понтовом порше на желтый. Он едва успел затормозить, чтобы не раскатать меня по асфальту, но я все равно упала в лужу. Марат выбежал, обматерил меня. Я тоже за словом в карман никогда не лезла. Он помог мне подняться, в больницу хотел отвезти, но я его послала. Он уже тогда успешно работал в адвокатуре, и как знающий юрист нашел меня. Хотел убедиться, что все в порядке, и я не заявляла на него и не объявлю, что оставил в беде, помощь не оказал. Я его снова послала. Только в этот раз господин Загитов не пошел по указанному адресу. Больше он вообще меня не оставлял. Добиваться Марат умел.

– Слушай, а что это за разговоры с Илем? С чего вдруг такая позиция?

– Это наши корни, – пожал плечами, словно так и должно быть. – Основы нашей религии.

– Марат, у тебя от правоверного только обрезанный член, – не сдержала сарказма. – Мы – светские люди. Наше общество и наши дети тоже. К чему все это?

– Ты против того, чтобы я знакомил сына с Кораном? – вопросительно вздернул бровь.

– Я не против, просто удивлена, что…

Ты сам-то знаешь его! Ткнуть хотелось, как и в вино, которое он с удовольствием пил, и в хот-доги, которые иногда делал с детьми. Но я промолчала. Тогда диалог станет деструктивным и неприятным.

– Удивлена аспектом, который ты выбрал. К чему? С чего вдруг в Москве Ильдар будет жениться четыре раза? Ты вот Лиану отдашь четвертой женой, м?

– Не передергивай, Поля! – строго обрубил. – Ты знаешь ситуацию в моей семье. И дети узнают. Отец женился, скоро Динара родит. Они спросят, как так?! – эмоционально рассуждал. – Я объяснил, что для мусульман – это один из вариантов нормы. Что это нормально.

– А это нормально?

Марат на эту тему преимущественно отмалчивался. Может, его мнение склонилось в одну из сторон…

– Отец доволен, мама тоже.

– Конечно, Адам Даниярович доволен, – нарочито демонстративно согласилась. У него две женщины: привычная, та, которая за домом смотрит, болячки его лечит, выслушает и чаю принесет, и другая, та, у которой молодое тело и способности выносить ребенка. Она ласкает его эго и тешит мужскую мощь: вот еще как могу, ух! Работает! Стоит!

Я не высказывала своего фи свекру, но ничего «нормального» в этом не видела. Седина в бороду, и все это удобно прикрыто религией. Я не первый год наблюдала за татарской диаспорой: многоженство поддерживали единицы! Ни одна женщина не была за, просто у кого-то не было выбора. А свекровь… Она хорошая женщина, мужа любит. Да, она дала согласие, но я не верила, что с душой. Ей больно, только это так глубоко внутри, что даже единственному сыну не разглядеть.