– Я с мамой! – сказал Ильдар, присаживаясь рядом.

– Нет, я! – Лиана тут же в спор пошла. Они не разлей вода, но тут же могли разругаться в пух и прах или даже подраться, но стоит разлучиться даже на время – гасли, как перегоревшая лампа. Все-таки двойняшки и близнецы – особенные дети.

Я крепко обняла их обоих, пресекая назревавший конфликт, и чмокнула в маленькие носики.

– Я люблю вас обоих одинаково, – шепнула. – Скоро мы будем дома, но чтобы долететь, нужно слушаться бортпроводника. Сесть, – указала на два места напротив меня, – и пристегнуть ремни. Мы же не хотим, чтобы пилот посадил самолет где-нибудь в Латвии, и мы пешком через белорусские леса шли домой.

Дети оба отрицательно покачали головой. Сели и пристегнулись.

– Мам, а расскажи страшную историю? – попросил Иль.

– Да, мам, расскажи! – поддержала Лиана.

– Ну-уу, сейчас же не ночь, и мы не под одеялом, – с сомнением протянула. Дети начали канючить и просить. Я решила пересказать одну из повестей Кинга, «Лангольеры». Как раз про самолет.

Рассказывала на автомате и думала о своем. Папа чувствовал себя хорошо. После операции восстановился и прошел четыре курса химиотерапии внутривенно. Исследование показало, что активных очагов опухоли в организме нет и можно возвращаться домой. Увы, все не так просто: каждый день он будет продолжать паллиативно пить химию в таблетках. Она действует медленнее и легче переносится, и без нее никак. Риск возвращения болезни слишком велик. Врач был честен: наша цель – продлить жизнь и максимально улучшить ее качество, убрать болевой синдром, отеки, асцит. О полном выздоровлении речи не шло. Но я все равно была счастлива. Кто знает, что там впереди.

– Говорит капитан корабля: мы приступили к снижению…

Прежде чем выйти из самолета, надела на детей толстовки: до первого сентября три дня, а уже пятнадцать градусов! Ох, у нас так мало времени собраться в школу. Мерки для школьной формы скинула, завтра ехать, примерять. Блузки, рубашки, обувь, сменка – голова кругом. Хорошо, что в остальном рулили общие закупки. В нашей школе все должно быть четко. Частная английская школа. Хорошая, на ней Марат настоял. Я вот в обычной училась и ничего. Он, кстати, тоже, но для наших детей хотел только лучшего и не скупился финансово.

– Марат, а ты где? – позвонила мужу. Он должен был встречать возле трапа. – Мы уже приземлились.

– Поль, десять минут. Такие пробки, жуть.

Мы стояли возле самолета. Стюардессы и пилоты с маленькими чемоданами тоже вышли. Это смешанный борт: русско-прибалтийский.

– Может, вас подвезти до здания аэропорта? – ко мне, наблюдавшей за возней детей, подошел пилот. Бравый мужчина: форма, шикарный разворот плеч и белозубая улыбка. Не красавец в классическом понимании, но видный. Он говорил с легким латвийским акцентом.

– Нет, спасибо. Наш папа, – кивнула на детей, – сейчас приедет.

– Янис, – представился.

– Полина, – ко мне подбежала дочка. – А эта красавица…

– Лиана, – представилась с любопытством.

– Действительно красавица, – и на меня взгляд перевел. – Но на вас совсем не похожа.

– Да куда мне до нее, – погладила дочь по волосам. Янис ничего не сказал, только смотрел. В глазах много всего. Кажется, он считал меня красивой. – Иль, машина! – крикнула я. – Папа приехал. Спасибо, Янис, что доставили нас в целости и сохранности, – прощалась, краем глаза заметив, что Марат вышел из машины и уже обнимал повиснувших на нем двойняшек. – До свидания, – я тоже пошла к мужу. У меня было три чемодана, и Янис решил помочь с багажом.

Мама с детства говорила, что я, может, и не классическая красавица, но энергетика женственности в каждом взгляде и движении. Я не понимала сначала, а как в возраст вошла… Сейчас я и сама в своей клинике помогала женщинам взглянуть на себя с другой стороны, проанализировать здоровье по-женски, гормоны, свои желания и выйти в мир обновленной. У меня были такие, кто в пятьдесят приходил с лишним весом, щитовидкой и полнейшем равнодушии к себе и жизни. Вытягивали! Если ты здорова, чувствуешь себя красивой, глаза сияют – остальное приложится. Были и те, кто замуж выходил и даже беременел, а приходили с настроем чуть ли не в гроб лечь.

– Спасибо, – сухо бросил Марат, забрав чемоданы у Яниса. Я поблагодарила нашего пилота и проверила, пристегнулись ли дети. Мы отправились домой. – Тебя ни на секунду нельзя оставить, чтобы рядом не появился мужик, – муж улыбался, высказывая претензии. Чтобы наши мелкие не начали задавать вопросы или переживать.

– Март, перестань. Это просто услуга. Такие деньги за перелет заплатили. И вообще, – повернулась к нему корпусом, – ты когда стал таким ревнивым?

– Когда на такой красивой заразе женился, – проворчал и громче: – Кто в Макдональдс хочет?

– Я! Я!

Дети начали вслух перечислять, что они будут. Сегодня я не была букой и не обрубила кайф. Домой вернулись, пусть наслаждаются. Завтра их рыбой кормить буду. Противовес и компенсация за сегодняшние излишества.

– Тебе что-нибудь взять? – с улыбкой поддел Марат. Знал ведь, что не ем такое.

– Нет. И тебе не советую. Холестериновые бляшки – одна из главных причин закупорки сосудов и, как следствие, тромбоза. У мужчин сердечно-сосудистые нарушения – самое распространенное заболевание и причина ранней смерти.