Шрифт:
– Я живу один, это двухкомнатная. На кой чёрт мне жилплощадь ещё больше?
– Семье здесь будет тесно.
– Ты бы моей бабушке понравилась.
Кстати, про них. Позвонить бы надо. Мать с бабкой меня к семи приглашали на ужин. Теперь точно не смогу и отмазка есть – по работе вон дёрнули к пяти. Никак не успеть.
– В тебе есть кровь короля, а живёшь стеснённо.
– Ну какого короля, Роксан? Короли у нас тут ни в жизнь не водились. Князья были, цари, императоры были. Королей не было.
– Кровь твоя не врёт.
– А ты когда и как успела мне анализ провести моей крови? – я кое что вспомнил. Достал телефон, позвонил на домашний. Ответила как раз бабушка.
– Привет, бабуль. Я сказать хотел, что не смогу вечером приехать.
– Так мы ужин готовим, с девушкой твоей тебя ждём! – бабуля говорит громко, глуховата. Я понял, что Роксана слышит.
– По работе позвали на встречу. Никак к вам потом не успею.
Роксана неожиданно положила свою руку на мою и покачала головой.
– Ну как мне постараться, бабуль? Если так надо? – продолжал я.
– Съезди к семье, – то ли прошептала, то ли прошипела Роксана. Я отмахнулся.
– Я ничего не могу обещать, бабуль! Ну что значит: всё равно ждёшь? Кстати, вопрос к тебе. А помнишь, ты рассказывала, что в молодости в посольстве работала? Ты там случайно ни с кем не согрешила?
Спросил я в шутку.
– Маргарита, он знает! – в ужасе прокричала бабуля куда-то мимо трубки. Маргаритой зовут мою маму.
Трубка видимо, была брошена. Гулом из телефона раздавались два моих любимых женских голоса. Я отключился и положил телефон на столик.
– Нормально поговорил.
Потом скинул с журнального столика всякую мелочёвку и подвинул его к дивану.
– Ну если ты уже еду сюда принесла, давай здесь поедим. Тарелки тащи, ножи, вилки.
Роксана послушалась и через минуту принесла столовые приборы. Мы сели есть. Вкус у птицы странный. Нет, вкусно. Спору нет. И очень даже вкусно. Но на курятину не похоже.
– Ты и специи нашла, – промямлил я, проглатывая кусок. – И с духовкой разобралась.
– Я девушка умная, – Роксана замлела.
– Как ты поняла, как её включать?
– Там всё на кнопочках написано.
Дурит она меня со своими путешествиями иномирными. Сидит вроде нормальный человек. Я посмотрел на следующий кусочек на своей вилке.
– Боишься есть? – спросила Роксана. – Я ведь ещё не пробовала еду с твоей тарелки.
– Да не то чтобы…
– Не отравлено. Хотела бы я тебя отравить, давно бы это сделала.
– Да неужели? И как?
– Ну… – она замялась. Слов не нашлось.
– Серьёзно, как, Роксан? Мне пора волноваться? В квартиру тебя завёл. Ем, вот, сижу, то, что ты мне приготовила. А я тебя знать не знаю. Вкус, кстати, у курицы странный.
– А что такое курица?
Глава 8. Голубцы
– Ну ты мясо где взяла? В морозилке? Я курицы покупал несколько подложек. Это птица такая, – я ещё и крылья изобразил, чтоб до Роксаны доходить начало. Опять она сидела в непонятках.
– Ну… это из птицы. Только не из Ку-ра-ци, – повторила она за мной по слогам. – Я в тот ящик, что ты мне показал, тот, что холод создаёт, я в него заглянула. Но мясо внутри слишком замороженное, не вышло бы быстро приготовить, да и вкус мне не знаком. Так что…
Так что что? Что я такое ем? Роксана продолжила.
– У тебя там окно открывается. Голуби прилетают. Ну я и подманила их поближе, и, в общем, вот… – она показала рукой на блюдо передо мной. Шутит она или нет? Я выронил вилку.
– В смысле? Ты поймала голубей и приготовила их мне на обед?
– Ну да.
– И как ты это сделала, Роксан?
– Ну, курл-курл-курл* им сказала, ладонь протянула, они и подошли, а я их цап, и…
– Так, стоп, – я представил крадущуюся Роксану, набрасывающуюся на голубя. Всё бы ничего, но…
– А как ты вообще их приготовила? Они же… живые были. Они ведь к тебе не в виде ножек, бедрышек и филейной части прилетели?
Я до сих пор не верил. Иначе бы так спокойно не спрашивал.
– Ну как-как? Как обычно! – Роксана не понимала, чего это я взвился.
– Как обычно это как? Ты им головы рубила?
– И головы, и крылья отрезала, и общипывала.
Я резко подскочил из-за стола и метнулся кабанчиком на кухню. Картинки моё воображение тут же нарисовало веселые. Разделочные доски в крови, ножи в ней же, повсюду перья и отрубленные голубиные головы.