Шрифт:
Она фыркнула.
— Не строй из себя дурака, Стас. Тебе не идёт.
Оглянувшись, перехватила тяжёлый взгляд. Против воли сжала челюсти и, шагнув в его сторону, добавила:
— Они правда переживают. И Тоня. Я слышала, что и её ты не пускаешь…
Стас скрипнул зубами не желая слушать это. Он, может, и хотел бы увидеть их. И Тоню, и Лёву, и Санька. Только вот от осознания, что придётся читать в их глазах жалость, ему хотелось удавиться. Он ещё не был к этому готов.
Но в глазах Тины этого не было. Интерес, осторожность. И только. Ни грамма жалости. Он не видел и не чувствовал этого.
— Подойдёшь? — его рука машинально скользнула по одеялу, и погладила место рядом с собой. В груди поселилось неприятное чувство. Скользкий страх получить отказ и быть не в состоянии что-либо сделать. Просто… проглотить его. Принять как есть.
Кристина несколько секунд морила его голодом. Молчала, перебирая в своей голове варианты. Пыталась найти причину для отказа.
Но всё было просто. Она хотела этого. Сама. Подойти поближе, чтобы рассмотреть. Чтобы кожей почувствовать его близость. Чтобы привычные мурашки защекотали кожу.
Чтобы… потом, оставшись наедине с собой, корить себя за это.
Всё просто. И безумно сложно.
— Я подойду, если ты пообещаешь отвечать на вопросы… развёрнуто. И, — вздохнув, сделала ещё один небольшой шажок. — И руки держать при себе?
По исчезнувшей с губ улыбке было понятно, что эти условия мало его устраивали. Да что уж там?! Они вообще его не устраивали! Но ведь и выбора у него не было.
Стас смотрел на рыжую и понимал: с её появлением в этой палате, он будто ожил. Где-то на подкорке тусклым огоньком вспыхнула надежда. Проблеск, на который он уже не надеялся.
— Как скажешь, — выдавил из себя Холодный.
Зажмурился на пару секунд, чувствуя боль в висках. И глубоко (насколько мог) вдохнул. На самом деле, он всё ещё был на обезболивающих. И как только их действие сгорало, боли возвращались. Адские. Хотелось дышать часто и тяжело. Так, будто он пробежал километров пять как минимум…
Но он даже этого не мог. Теперь глубокие вдохи, такие, чтоб полные до предела лёгкие, были для него роскошью. Хотя бы потому что на нём был этот долбанный корсет, сковывающий движения. Да и боль, вернувшаяся к нему, не позволяла сделать даже обычный полноценный вдох. И он дышал вполсилы. Лишь наполовину заполняя лёгкие. И это было мучительно.
— Позови медсестру, если не сложно, — отвернулся и скривился от подступившей боли. Она была терпимой ещё пять минут назад. Но не сейчас. Хотя бы потому, что ему нужно было как-то дышать.
— Что… что случилось? — Кристина удивлённо вскинула брови, и в два шага добралась до его койки. Взволнованно осмотрела его с головы до ног.
— Просто позови, — сдавленно ответил, стискивая челюсти. Но смотрел на неё мягко. И слегка приподняв уголок губ. Будто хотел её успокоить.
И только сейчас вспомнил про кнопку. Хотя, у него и сил не было, чтобы дотянуться до неё.
— Кнопка вызова, — остановил её уже возле двери. Оглянувшись, она проследила за его взглядом и заметила маленькую кнопку для того, чтобы вызвать персонал.
— Сейчас, — кинувшись обратно, нажала на неё, — долго они идти будут?
— Считай до десяти, Рыжая.
— Хорошо, — сосредоточенно кивнула и сама не заметила, как опустила бёдра на край его кровати.
А Стас заметил. Не мог не заметить.
Разочаровано закрыл глаза и отвернулся, понимая, что сейчас, когда она так близко, он не в состоянии даже коснуться её руки.
Глава 8
Из головы не выходили слова Стаса, сказанные им перед тем как Кристина ушла.
Тина? Ты же дождёшься меня?
Произнёс это медленно. Сквозь стиснутые зубы. Всеми силами пытался не демонстрировать ей свою боль, но, конечно же, эти усилия были тщетны.
Она всё видела. И, казалось, что даже чувствовала. Пропускала сквозь себя и дышала так же, как он: через раз.
Как только в палату вошла медсестра, её тут же попросили покинуть больного. И, тихо шепнув: поправляйся, Кристина вышла за дверь.
— Мы всё. Проводишь нас? — На кухню зашла Лиля.
Вот так. Быстро и незаметно наступил новый год. Они встретили его тихо. Втроём. На следующий день съездили к родителям в реабилитационный центр, затем погуляли по городу, посетили праздничный спектакль и, в общем-то, на этом всё. Сегодня Лиля с мужем отправляются к родителям Жени, а после в аэропорт и домой.
— Да, конечно!
И мысль о скором одиночестве одновременно огорчала и радовала. Мысли о Стасе душили. Мысли о том, что вот-вот из больницы выпишут Таню, приятно горели душу и вызывали улыбку на губах.