Лев оставил Кристине свой номер телефона и заверил, что она может звонить ему в любое время. Но пальцы упрямо не слушали её. Она находила в справочнике его имя и не решалась позвонить.

Девушка вздрогнула, когда её мобильный звонко пропищал. Потянулась за ним и прочла имя: Артём.

Ты дома?

Несколько минут ничего не отвечала. Продолжала смотреть на танец ёлочных огоньков, раздумывая над тем, что больше не хочется никакого Нового года. Не хочется ни праздника, ни подарков, ни сюрпризов.

Хочется просто остаться здесь. Хочется запереть двери, выключить телефон, и под бой курантов загадать одно единственное желание: чтобы все были здоровы.

Телефон снова ожил.

Я могу к тебе зайти? Я под твоими окнами.

Кристина поднялась с насиженного места и подошла к окну. Отодвинула штору, всматриваясь в уличную темноту, и находя в ней мужской силуэт.

Впервые за долгое время одиночество угнетало.

Заходи. — Написала ответ и открыла дверь позднему гостю.

Не было ни смятения, ни страха, ни даже лёгкого волнения.

Только апатия. На большее она, кажется, способна не была.

— На тебе лица нет. — Подметил парень, когда они сели за кухонный стол в ожидании закипевшего чайника. — Спала сегодня?

— Плохо, — отмахнулась Кристина и пальцами разгладила складки на скатерти. — Наверное, пока Таню не увижу, спать нормально не смогу.

И Стаса.

Призналась в уме и тут же мысленно влепила себе пощёчину.

И Никиту.

Что с ними? Кома? У Холодного переломны ноги? Или что-то с позвоночником?

— А друзья? — осторожно поинтересовался Артём, прикрывая рот кулаком, и тихо откашлялся.

— М? — Крис растеряно посмотрела на него.

— Ну, этот твой… Холодный. И друг его. Никита, кажется. С ними что?

Этот твой…

Дёрнув уголком рта, девушка снова отвернулась. Пожала плечами и, поднявшись со стула, сняла закипевший чайник с огня.

— Не знаю. Я и про Таню почти ничего не знаю, а про ребят — тем более.

Что-то внутри, глубоко сидевшее в ней, запрещало говорить о парнях. Просто… она не была уверена в том, что информация о Стасе и Никите нужна Артёму для сочувствия. А потому решила промолчать.

— Ясно. — кивнул Тёма и перехватил из её рук чайник. Разлил воду по кружкам и благодарно улыбнулся Кристине за предложенный сахар.

Они молчали. Не проронив больше ни единого слова пили чай и каждый думал о своём. Он — о том, что может сделать для того, чтобы оживить её. Она — что могла бы сделать, чтобы не случилось то, что случилось.

— Крис? — севшим голосом Артём произнёс её имя. Снова прочистил горло, откашливаясь. Перехватил её взгляд. — Мне жаль.

Вглядываясь с зелёные, но потухшие глаза, испытывал стыд и смятение за всё, что между ними произошло. За трусость и эгоизм. За то, что пытался казаться лучше, чем есть. За то, что оказался слабым, когда должен был быть сильным. Это чувство съедало его. А когда узнал о случившемся…

Ведь он видел как Стас и Кристина сели в автомобиль в тот вечер. Видел, что Холодный был нетрезв. Видел как его машина выехала с парковки.

И он мог бы со спокойной душой винить именно Холодного в той аварии, о которой говорит теперь весь университет. Но это был автомобиль Никиты, и именно Никита был за рулём.

Там была Таня. И Яр, сходивший по ней с ума, теперь дежурит возле её палаты как сторожевой пёс. Даже не смотря на то, что Таня предпочла ему этого Никиту.

Возможно, не случись этого, Артём так и не решился бы позвонить Кристине.

Снова трусость? Возможно.

Снова стыд?

Да.

— Да, — вздохнула девушка, опуская взгляд на дно своей кружки, — мне тоже…

— Всё так дерьмово вышло, — продолжил Артём, — с самого начала…

— Я не виню тебя. Можешь не переживать об этом, — и это было правдой. Всё сложилось так, как сложилось. По сути, Стас не оставил Тёме выбора. Он никому его не оставил. Манипулятор до мозга костей. Искусный и умеющий продумать всё на десять шагов вперёд. У него просто талант.

— Мне всё равно жаль, — настаивал Артём, — я не должен был идти у него на поводу. Никто не должен. Если быть откровенным, то Холодному прилетел бумеранг. Не то, чтобы я злорадствую, но…