Словно зазвенел колокольчик, мои мысли и энергетический пузырь в наших соединенных руках начали резонировать с этой идеей. Это сработало, и мой пульс участился, когда энергия в ладонях передалась намерению, а затем… словно нехотя, и магия Трента тоже. Я слышала напряжение в его дыхании.

— Ты в порядке?

— Поторопись, — прохрипел он, и этот звук пронзил меня до глубины души.

— Ignoratio elenchi, — прошептала я, чтобы вызвать заклинание Трента, двигая руками, чтобы создать трехмерное изображение руны Иса, чтобы одновременно вызвать проклятие. Жар пробежал по ладоням, и я вскрикнула, когда две обожженные магии выстрелили в Рекса.

Энергия ударила Рекса прямо в спину, и кот подпрыгнул, взвыв, а его шерсть встала дыбом. Мои руки разлетелись в стороны. Трент требовательно сжал мою талию. Удивленная, я смотрела, как жемчужина закатилась под комод, а рассерженный кот зашипел и задергал хвостом, впитывая в себя золотисто-красную энергию. Явно испытывая отвращение, кот выскользнул из комнаты.

Руки Трента сжались вокруг меня, когда я шагнула за жемчужиной. Он притянул меня к себе, и я повернулась в его объятиях, испугавшись, что это было слишком.

— Ты в порядке? — спросила я, затем моргнула, пораженная, когда он наклонился и нашел мои губы своим с неожиданным, очевидным жаром.

— Ммммм… ммммм, — сказала я, мое удивление переросло в горячее желание. Я обвила руками его за шею. Его губы оторвались от моих, дыхание участилось, пока руки исследовали меня, сильные от желания.

— О, да, пожалуйста… — почти простонала я, а затем ахнула, когда его губы нашли мою грудь через лифчик. Одной рукой он прижал меня к себе, другой расстегнул мой лифчик, и по моей обнаженной коже побежали огненные струйки.

— Мне нравится заниматься с тобой чарами, — сказал он, его мелодичный голос был хриплым от быстрого желания. Его губы снова нашли мой рот, и наши энергии свободно смешались. — Ты удержала мою магию, — прошептал он. — Сделала ее своей. Я отдал ее тебе, а ты… Боже, Рейчел.

Мое собственное желание переполняло меня, становясь все сильнее из-за того, что я пыталась это отрицать. Я обхватила его ногой, притягивая ближе. Сосредоточившись, я одним собственническим движением стянула с него рубашку через голову.

— У нас нет на это времени, — сказала я, и его движение стянуть с меня шорты застыло в нерешительности.

— Хочешь, чтобы я остановился? — недоверчиво переспросил он, и я уставилась на него, мое собственное желание удвоилось, когда я увидела его там, без рубашки и крепко обхватившего меня руками за ягодицы.

— Боже, нет, — сказала я, затем притянула его к себе и чуть не упала, потеряв равновесие.

Это заклинание было одной долгой, тягучей прелюдией, в которой смешивались наши энергии и ауры, и я потянулась к нему, жадно впиваясь своими губами в его, пока пальцами расстегивала его брюки.

Между нами раздалось наполовину рычание, наполовину вздох, а затем я ахнула, пораженная, когда он притянул меня к себе, развернув нас в последний момент так, что моя спина уперлась в узкую стену между окнами.

Но он наконец-то снял с меня шорты, и я обхватила его ногой, крепко притягивая к себе, а руками схватилась за его шею, заключая его в тюрьму так же, как он заключил в тюрьму меня.

Я едва могла думать — необходимость в этом возникла так быстро. Его тихий стон желания проник в самую глубину моего существа, разжигая во мне еще большую страсть. Где-то промелькнула крошечная рациональная мысль, что это произошло очень быстро, что наше обычное соитие, хотя и не растягивалось на несколько часов, никогда не было такой внезапной необходимостью. Но мне было все равно, и когда Трент опустил нас на диван, чтобы найти губами мою грудь, я застонала и потянулась, чтобы ввести его внутрь, требуя от него большего, чем просто танцевать на грани нашей страсти.

Он издал звук облегчения, приподнимаясь и одновременно погружаясь в меня.

Задыхаясь, я вцепилась в него, ошеломленная внезапным ощущением. Его тяжелое дыхание отдавалось у моего уха, наши движения становились все более волнообразными, пока, почти сразу же, я не достигла оргазма, запрокинув голову и прижав его еще крепче.

Застонав, он последовал за мной, его хватка была одновременно и сковывающей, и нежной, пока волны удовольствия, прокатывавшиеся между нами, медленно спадали.

— Откуда взялось это голубое сияние? — Трент тяжело дышал, морщась, когда я рассмеялась.

— Извини. Прости, — сказала я, когда он нахмурился и ослабил хватку, поднимая меня выше в надежде, что мои внутренние мышцы расслабятся… что они и сделали, учитывая, что весь инцидент был быстрым и приятным, как удар кнута. И тут я ахнула, все мысли о его дискомфорте улетучились, когда я увидела стены позади него. Они светились.

— Трент? — спросила я, и его печально-нежное выражение исчезло из-за предупреждения, прозвучавшего в моем голосе. — Ты это видишь?