Эта путаница исков {201} , которые разбирал судья высшего суда Элмер Б. Вудс, отчасти объясняет, почему в первый день заседание было признано несостоявшимся из-за нарушения процессуальных норм: кто-то заметил, что во время перерыва член коллегии присяжных разговаривает со свидетелем. Новое заседание длилось два дня {202} и неожиданно завершилось 28 мая 1953 года мировым соглашением сторон. Сколько получил каждый из истцов (а некоторые выступали еще и ответчиками), неизвестно.

Процесс против Бейкера закончился, однако формально власти округа Кейп-Мей закрыли дело лишь 30 июня 1954 года.

В графе напротив его имени {203} в тот день значится «nolle pros», то есть прекращение производства дела. В конце концов органы уголовного правосудия признали автокатастрофу, в которой погибла Салли Хорнер, несчастным случаем.

Сидеть Фрэнку Ласаллю предстояло долго, а значит, родные Салли Хорнер могли наконец забыть о ее похитителе. А вот судебной системе штата Нью-Джерси в этом смысле повезло меньше. Несмотря на то что Ласалль признал себя виновным и даже отказался от адвоката, он все равно надеялся отыскать способ выйти из тюрьмы, сделав ставку на несообразные выдумки о том, как они жили с Салли. В отличие от Гумберта Гумберта, пытавшегося придать собственным иллюзиям о том, что он якобы образцовый отец, некий высший смысл, Ласалль придумал примитивное, тривиальное и удручающе банальное объяснение своему поступку.

Он подал запрос в суд округа Мерсер (под юрисдикцией которого находилась тюрьма штата в Трентоне) и получил постановление о необходимости доставить его в суд для выяснения правомерности содержания под стражей {204} . Суть первой жалобы Ласалля заключалась в том, что он не давал согласия на экстрадицию из Калифорнии, следовательно, его перевезли в Кэмден против воли. Выступая с длинным заявлением на заседании суда округа Мерсер, состоявшемся 24 ceнтября 1951 года. Ласалль также заявил, что «не признавал вину перед судьей Палезе в Кэмдене», а значит, «его лишили свободы без надлежащих правовых процедур».

Протоколы этого заседания не сохранились, однако результаты разбирательства по делу о якобы незаконном содержание Ласалля под стражей я обнаружила в ходатайстве, которое задним числом приложил к делу Митчелл Коэн, прокурор округа Кэмден: отрицая тот факт, что на открытом судебном заседании в апреле 1951 года признал себя виновным в похищении и насильственном удержании Салли, Ласалль тем самым дал ложное показание под присягой.

Председательствовал на процессе окружной судья Ричард Хьюз, будущий губернатор штата Нью-Джерси и председатель Верховного суда. Лжесвидетельство Ласалля привело его в ярость {205} . Хьюз заявил: «Я сомневаюсь, что вы досидите до конца первого срока, но если и так, я выношу еще один приговор. Подав без малейших на то оснований прошение о выяснении правомерности вашего содержания под стражей, вы тем самым попытались ввести суд в заблуждение и воспрепятствовать надлежащему отправлению правосудия». Хьюз назначил Ласаллю дополнительные 30 дней срока заключения в тюрьме округа Мерсер.

Негодование, которое поступок Ласалля вызвал у судьи Хьюза, усугублял тот факт, что в последнее время заключенные все чаще стали выступать в роли собственных адвокатов, причем врали без зазрения совести. «Суд всегда готов внимательно рассмотреть случаи правопоражения, — писал Хьюз, — однако заключенные злоупотребляют этой привилегией, подавая заявления под присягой, в которых содержатся ложные сведения. Это необходимо прекратить».

Обвинение в неуважении к суду не отбило у Ласалля охоты к апелляциям. В 1952–1955 годах он подал целый ряд заявлений и частных ходатайств {206} . Эти документы — не только единственное сохранившееся свидетельство того, что было у него на уме во время и после похищения Салли, но и примечательный образец сознательного обмана, фальшивой истории. От власти, которую он имел над Салли, от умения заставить других поверить в свою ложь не осталось и следа после того, как в марте 1950-го Ласалля арестовали. Однако он продолжал врать — быть может, от отчаяния.

В апелляционных жалобах Ласалль игнорирует тот факт, что Салли — не его дочь и никогда не была ею. Он упорно называет ее «Флоренс Хорнер Ласалль, внебрачная дочь»: видимо, Ласалль читал кое о каких судебных прецедентах и был уверен, что «отца не могут обвинить в похищении [sic!] собственного ребенка».

Он плетет неуклюжие небылицы: дескать, в январе 1948 года жил в Кэмдене, но «не с семьей», и «поступал так, как считал правильным, то есть давал достаточные суммы денег бывшей гражданской жене на содержание и заботу о дочери», а завидев Салли «за полночь одну на улице, давал ей денег и велел идти домой». Ласалль умолчал о том, что 15 января 1948 года его условно-досрочно освободили из тюрьмы, где он отбывал срок по обвинению в изнасилованиях, а заодно и о том, что знать не знал Эллу Хорнер и уж тем более никогда не состоял с ней в гражданском браке. И совершенно точно не встречал Салли ночью одну на улице, не давал ей денег и не отправлял домой.

Родной дочери, Маделин, Ласалль признавался, как в апелляционных жалобах, так и лично, что действительно похитил Салли, чтобы спасти ту от матери, которая «вечно шлялась по мужикам или валялась с ними дома в койке», а заодно и приводил слова

Салли, которая ему якобы признавалась: «Матери совершенно наплевать, что из меня получится. Она меня вообще ненавидит, одежду никогда не покупает, не заботится [sic!], и ее никогда нет дома».

Такие вот сказки о любящем отце Ласалль рассказывал Маделин, дочери, которая выросла без него: он описывал, как ездил в Филадельфию «повидать другую дочь от законной жены, с которой он на тот момент уже расстался, но никого не было дома». (Дороти Дейр, разумеется, подала на развод еще в 1943 году, после того как Ласалля арестовали по обвинению в изнасилованиях.)